Н. Денисов - Огненный крест

Богатый улов, если случается богатый, большую его часть берёт у рыбаков перекупщик. Его «приемный пункт», именую я на свой манер, с холодильной камерой под примитивным навесом от солнца – тут же, у воды. Главный предмет «пункта» весы-безмен, на которых негр перекупщик отвешивает нам килограмм живых, шевелящих усами креветок...

Тот кто назвал это место «золотым», видимо, прав. Живописный уголок дикой природы. Насельники его – тоже дети природы.

При возвращении в наш «санаторий ЦК» окончательно выясняю, откуда взялся – «остров». Да, остров! И мы, и «санаторий» со служебными постройками находимся на пятачке берега, окруженного системой каналов и прудов, соединенных с морем. Пруды, выходит, тоже полны рыбной живности.

Вечером, обрядившись в шорты, рубашки, отутюженные бабой Катей, до поздних сумерек подсекаем удочками карибскую селёдку и лобастых сомиков. Устроились мы для рыбалки на бетонной набережной одного из культурных прудов. Он огражден металлической сеткой, имеет турникет для входа-выхода, где дежурит могучий негр-детина. На глади пруда, в целом спокойного и какого-то ленивого в своем вечернем спокойствии, вдруг да всплывёт неизвестная мне рыбина гигантских размеров, сверкнет серебристым туловищем, ударит по воде хвостом, утробно выдохнет и вновь уйдёт на глубину, оставив на поверхности разбегающиеся круги потревоженных вод. Вспоминается в этот момент рассказ Хемингуэя «Старик и море». Но нам уж точно никогда не зацепить такой огромной добычи. Так что лучше гнать сии литературные мечтания прочь...

Охранник-негр включает прожектора и в освещенной толще воды видны чуть шевелящие плавниками рыбины помельче, а также наши знакомцы крабы. Но с этой тварью лучше бы не связываться. Те рыбины, что хватают крючки с наживкой, шлепаются на каменный парапет с аппетитным хлюпаньем. У Волкова такие удачи случаются чаще, чем у меня. Но едва ль не каждую вторую рыбу, выхваченную удочкой из воды, успевают тут же «конфисковать» плотоядные мордатые коты, дежурящие поблизости в траве, с урчанием бросающиеся в прыжке за очередной дармовой поживой. И убегают прочь.

Уцелевших от котов рыб Волков отдает черным охранникам. Пробую тут робко заявить протест: «Зачем? Я сварил бы замечательную уху!» В ответ – молчание...

22 мая

Приехали Юрий Львович Ольховский и казак Михаил Георгиевич Свистунов. Привезли свежие газеты, позавтракали с нами, чем бог послал, «полистали» телевизионные программы, не выдержав и десяти минут возле голубого экрана – ничего стоящего, так, музыкальные тусовки, реклама; завалились спать, соблазнив на продолжение ночного сна и Волкова.

На «улицу» лучше не выходить. Пекло.

И все ж к полудню мне надоело валяться на этом «аэродроме» кровати, хоть и с занятной книжкой Георгия Климова «Протоколы красных мудрецов». Надоело прятаться от моря, от шумящего за окном наката волн.

Но к полудню пекло здесь адское. Не в горном Каракасе...

А море – в широком окне «санаторной кинты», едва отодвинешь плотную гардину, все-таки зовет то синью, то бирюзой, то соблазняет вольными криками чаек.

Накатывается на желтый песок пляжа, знойно вздохнув, отступает. И белые сгустки пенного наката волн подхватывает горячий ветер, несколько мгновений катит их по желтому песку, испаряя, превращая в ничто.

Ладно, сухопутники, спите, решаюсь я и бегу на разведку прилегающих к «санаторию» окрестностей. Пора и окунуться в Карибском! Но первым делом взбираюсь накаленной металлической лесенкой на верхотуру вышки бассейна, размахнувшись, прыгаю вниз. Ощущение – будто бросили тебя в котел крутого банного щелока, кипятка. Ну, Иван-царевич, ну! Азартно работая руками- ногами, отпыхиваясь, отфыркиваясь, выплевывая солёную воду, выбираюсь на волю, обжигаюсь теперь о камень бордюра, пританцовываю от ожогов ступней, не решаясь больше повторить столь опрометчивый мореманский «подвиг».

А в море – благодать. Скинул рубашку на песочек и – в накат волны. Она тащит за собой ил, камушки, ракушки, водоросли мелководья. Размашисто плыву на глубину. А с берега крики! Это мои друзья-пенсионеры возникли. Всполошились.

– Не заплывай далеко. Там акулы!

– Выйдешь из воды, сразу рубашку надевай. Сгоришь моментально!

Пляж пуст, если не считать молодой мамаши с дочкой лет четырех-пяти. О-о, оказывается, мы не одни в этом «санатории»! Метрах в пятидесяти от нас мамаша с дочкой шлепают босыми ногами в пенном накате, затем спешат под укрытие развесистых пальм.

«Правильно! – пульсирует сознание, – Ребенка вытащила на пекло, ну, мамаша!»

Ольховский наставительно говорит, что коль мы залезли в море, будем добывать ракушек для замечательного деликатесного супа, который потом жена его Наталья Александровна подаст гостям, и что он сейчас приглашает нас на будущий ужин в его доме!

Приглашение реальное: ракушек этих тут полно, суп получится замечательный и в самом деле, стоит только нам не полениться, а порыться в песке. И я тут же обучаюсь практическому применению спецсоветов Ольховского. Дело простое, коль внимательно поработать пяткой ноги. Ракушки сидят в прочных своих панцирях, прячутся неглубоко. И стоит только пошарить под водой пяткой, легко нащупываются в донном песке. Успевай выколупывай. Да и складывай вон в целлофановый кулек!

– Ага, нашел!.. Да тут залежи ракушек!

Взбодрились славные кадеты! Шум. Смех. Плеск воды.

– Береги спину, чаще окунайся!

– Рубашку накинь! Сгоришь ведь, парень!

И ведь сгорел! Ну сколько мы «поробили» с добыванием этих деликатесов? Да с полчаса, считай, не более. Поднялись на свой этаж, в «номера», чую, спину лижут горячие языки невидимых драконов.

Эх, да разве мало тебе подобных опытов, морячок? Разве не случалось это с тобой раньше, к примеру, в Южно-Китайском море, когда, дорвавшись до тропического солнышка после зябкого Владивостока, попал в горячие лапы этого коварного огненного дракона! Потом еще! Опять «опыт» – не поберёгся у побережья Сенегала, когда в Бразилию шли за грузом кофе! Лечился «подручными средствами». Братва подсказала. А лучшее и верное лечение от солнечных ожогов, сколько может вытерпеть кожа – горячий душ! Клин, известно, вышибают клином!

Так поступил и сегодня.

Интрига с усатыми креветками, или «камаронами», как их именуют друзья-кадеты сообща с малоразговорчивым на этот раз казаком Свистуновым, начинает проясняться. Раненько поутру, выпив кофе, садимся в машину Ольховского, едем в окрестные селения за льдом и этими креветками – «камаронами». Как оказалось, купленного нами килограмма маловато для достойного жаркого. Достойного, и чтоб от пуза! С этой целью, как я начинаю подозревать, и была устроена вся эта хлопотливая поездка на Золотой остров.