Эндрю Ротштейн - Когда Англия вторглась в Советскую Россию

Надо было, конечно, выполнять и обычные консульские обязанности. В этой связи представляет некоторый интерес письмо лорда Галифакса от 8 ноября 1938 года. От имени министерства иностранных дел он передавал Янгу «благодарность за составление единого реестра циркуляров министерства учреждениям консульской службы Его Величества». Было бы очень полезно пересмотреть стандартные инструкции консулам. Упомянутый выше генеральный инспектор отмечает, что даже внешний вид консульства улучшился, «потому что г-н консул Янг требует чистоты и опрятности в служебных помещениях…», а это благотворно влияет на стиль «работы персонала консульства». Янг «поддерживает связи с банкирами и руководителями промышленности», — утверждает инспектор. Г-жа Янг обладает «более жизнерадостным характером, чем ее муж, и она, очевидно, пользуется успехом в обществе».

Однако он сделал вывод, что Янг «более не соответствует должности на этом пограничном посту». Можно понять такое мнение. Уже в 1936 году, как писала его жена, Янг пришел к убеждению, что приближается вторая мировая война. Он перестал даже изредка ездить через границу в Германию. Янг был также уверен в том, что Болгария при ее теперешних правителях займет в войне сторону Германии и что он, следовательно, не сможет, как он надеялся, удалиться от дел, когда придет время, на свою маленькую виллу в Варне. Поскольку Янгу Полагался шестимесячный отпуск за время работы в Базеле, он использовал его для посещения Южной Африки. Там у него были друзья. Он отправился туда, чтобы найти какое-нибудь подходящее место, куда бы он мог приехать до того, как разразится война. Янг дал 100 фунтов стерлингов своей жене, чтобы она съездила в Европу и навестила своих многочисленных родственников — русских эмигрантов, поскольку другой возможности для этого могло и не представиться, в случае если начнется война или если Янги уедут в Южную Африку. Все чаще его стали охватывать пессимистические настроения. Инспектор, например, писал: «Я нашел г-на Янга в состоянии крайней нервной депрессии, страдающим от бессонницы и меланхолии. Местный врач поставил его недомоганию следующий диагноз — циркулярная депрессия. Поскольку г-н Янг, казалось, потерял самообладание и способность принимать решения, моей первой заботой было убедить его взять отпуск. Он уехал в отпуск в Южную Францию в начале этого месяца на четыре недели».

Косвенный намек на причину его депрессии содержится в письме Янга в министерство иностранных дел от 14 сентября 1939 года. Министерство сообщило ему о том, что имеется возможность его перевода на пост генерального консула в Луанду. Янг написал, что он готов отправиться туда, однако хотел бы предварительно использовать остаток своего отпуска. «С окончанием умиротворения [164] Имеется в виду политика «умиротворения». я как бы возродился и чувствую себя способным не только отстоять „форт“ до прихода подмоги, но также при наличии соответствующего персонала довести эту работу до успешного завершения, по крайней мере не хуже, чем какой-нибудь новичок». За этим следовал абзац, который в обстановке господствующей враждебности к СССР вполне мог бы показаться опасным рецидивом «причуд» Янга, свойственных ему в прошлом. «Теперь, когда осложнения в отношениях с Россией периода 1918–1919 годов сгладились, почему бы не забыть прошлое [165] Янгу, по-видимому, было неизвестно, что Советское правительство неоднократно делало дипломатические шаги навстречу западным державам с целью предотвратить войну, но все его попытки найти общий язык с «умиротворителями» были безуспешны. и не соединить действенность с великодушием?» [166] F.O. 371, vol. 3338.

Вновь в своем отношении к СССР Янг проявил значительно большую прозорливость, чем многие его современники. Реакция на его письмо была весьма сдержанной: «Мы не можем принимать во внимание чувства г-на Янга». В соответствии с этим он получил в октябре предложение поработать в Луанде, «в Южной Африке, куда вы намереваетесь удалиться после отставки». В декабре 1939 года Янги отправились из Базеля в Англию. В Луанду они прибыли в мае 1940 года. Там у них была удобная резиденция, но у Янга вначале не было вице-консула. Поэтому в течение нескольких месяцев его жена вынуждена была помогать ему «разбирать шифрованные телеграммы, часто до 2 часов ночи».

27 декабря 1940 года Янг ушел в отставку. Он покинул Луанду и направился в Кейптаун. Пять месяцев спустя чета Янгов поселилась в Сомерсет-Уэсте — маленьком, уютном городке, в котором преобладало английское население. Сомерсет-Уэст находился примерно в пяти милях от моря, в сельской местности, между предгорьями двух горных хребтов.

1917 года Советское правительство выступило с важной инициативой — заключить перемирие на всех фронтах и начать переговоры о мире. Страны Антанты не откликнулись на это предложение, но Германия и ее союзники, испытывавшие все большие трудности, пошли на переговоры.

Причина молчания стран Антанты заключается в дом, что империалисты Англии, Франции, США, Японии рассчитывали задушить Советскую власть в России в самом зародыше. Они стремились изолировать Советскую республику, лишить ее продовольственных и сырьевых ресурсов. Монархисты, буржуазные националисты, представители мелкобуржуазных партий, маскировавшие свою деятельность «социалистическим флагом», стягивали свои силы на окраинах, в национальных районах, откуда они, опираясь на помощь интервентов, рассчитывали двинуться против Советской власти. Подняли мятежи казачьи атаманы: Каледин на Дону, Дутов на Урале и Семенов на Дальнем Востоке. Контрреволюционную деятельность развернули националистические правительства и группы на Украине, в Молдавии, в Закавказье и в Средней Азии. Например, созданная еще до Октября, в период пребывания у власти Временного буржуазного правительства, украинская националистическая Центральная рада, опираясь на поддержку как Антанты, так и держав Центральной Европы и при прямом пособничестве русских контрреволюционеров, активно боролась за сохранение буржуазного строя. Через Украину на Дон и Кубань стекались силы контрреволюции. На деньги Антанты там происходило формирование Добровольческой армии под крылом бежавших сюда генералов Корнилова и Алексеева.

Обо всех этих событиях говорится в книге Э. Ротштейна. Становится очевидным, что уже на данном этапе речь идет об интервенции, хотя еще в замаскированной форме. Через свои посольства и миссии, консульства и представительства, отделения иностранных фирм под видом деятельности благотворительных обществ шло усиленное снабжение врагов Советской власти деньгами и оружием. Важным этапом подготовки открытой интервенции явилась неоднократно упоминаемая на страницах книги секретная конференция стран Антанты в Париже 21–22 декабря 1917 года, где рассматривался план вторжения в Советскую Россию. В соответствии с этим планом правительства Антанты действовали на протяжении всего описываемого периода. Об этом не был поставлен в известность английский консул в Архангельске Д. Янг, что послужило стержнем всего повествования.