Михаил Делягин - Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального

В этих долгих мучительных процедурах Христенко оставался неизменно бодрым, свежим, заинтересованно внимательным. Даже выслушивая самые дикие домыслы и бредовые утверждения, он не терял лица, не срывался и ставил людей на место лишь тогда, когда это действительно было категорически необходимо.

Тем не менее, он обсуждал именно технические, второстепенные вопросы в рамках уже существующих, заданных ему извне принципиальных подходов и рамок.

Именно это делало его незаменимым исполнителем, процветающим в любой бюрократической системе, — и именно это связало его имя с рядом черных страниц в истории нашей экономики.

Так, именно Христенко сыграл, насколько можно судить, роковую роль в крахе попыток возрождения российского гражданского авиастроения, на радость «Боингу» и «Аэрбасу».

Именно он, занимаясь реформированием естественных монополий, непосредственно курировал от правительства Касьянова реформу электроэнергетики, продавленную Чубайсом, за несколько лет до того введшим его в федеральную власть.

При этом, будучи в декабре 2001 года назначенным председателем правительственной комиссии по реформированию электроэнергетики, уже в январе 2002 он стал председателем Совета директоров ОАО «Федеральная сетевая компания Единой энергетической системы», — одного из ключевых элементов будущей отреформированной отрасли. На конфликт интересов, который это, по всей видимости, порождало, никто не обращал внимания, — однако постановление правительства, на основании которого затем осуществлялась реформа электроэнергетики, оказалось не только путаным, но и прямо противоречивым: одни и те же положения в его разных частях излагались прямо противоположным образом.

Христенко рассматривал и урегулировал в основном второстепенные вопросы в рамках общего направления реформы, заданной Чубайсом и связанными с ним корыстными интересами фондовых спекулянтов и инвесторов. Целью реформы было расчленение единого технологического комплекса в соответствии с вечной формулой либеральных реформаторов: «приватизация прибылей и национализация убытков». Падение надежности, рост издержек и качественное усиление произвола монополий, превращающие электроэнергетику из инструмента развития экономики в блокирующий ее тормоз, при этом, разумеется, никого из инициаторов и исполнителей по–настоящему не интересовали.

Благодаря своему управленческому мастерству и, весьма вероятно, личной заинтересованности Христенко вошел в число людей, с упоением калечивших российскую электроэнергетику под видом ее реформы и в результате нанесших нашей стране невосполнимый вред.

Его кадровая политика представляется предельно прагматичной. По некоторым воспоминаниям, он включил в свою «команду» выдвиженца Ясина из Нальчика, ставшего куратором регионов в Минэкономике, склонность которого к «зарабатыванию» денег уже была широко известна. Мол, даже Греф вынужден был уволить его после «исчезновения» денег, выделенных на развитие курортов Кабарды.

Безусловно, приносил Христенко и пользу. Так, когда его зятем стал владелец автосборочного предприятия «Соллерс», в России благодаря его усилиям состоялась локализация производства (а затем и утилизация)автомобилей.

Межбюджетные отношения, под которыми понимается определение конкретных размеров, правил и каналов выделения финансовой помощи федерального бюджета регионам (после того, как у них забрали более половины их доходов), являются одной из самых запутанных и болезненных сфер государственной политики.

С одной стороны, большинство регионов России обладают ярко выраженной специфичностью, затрудняющей их сопоставление с другими по какому–либо набору формальных показателей.

При этом помощь регионам частично носит целевой характер и выделяется по огромному количеству разнородных каналов, никак не связанных друг с другом и часто не поддающихся даже систематизации и обобщению.

С другой, выделение средств из бюджета является предметом ожесточенной борьбы региональных элит, многие из которых (в первую очередь республики в составе Федерации) обладают особыми политическими возможностями, что делает эту проблематику крайне болезненной политически.

Наконец, либеральная политика, беспощадно проводимая на федеральном уровне, практически исключает возможность успешного самостоятельного развития регионов; поэтому большинство даже богатейших из них все равно нуждается в той или иной финансовой помощи из центра. Это существенно укрепляет его политический вес, но и создает дополнительные хлопоты, концентрирующиеся именно в сфере межбюджетной политики.

В конце 90‑х Христенко взялся за формализацию межбюджетных отношений и создание единой научной методики определения величины финансовой помощи для каждого региона. Возможно, это было просто подготовкой к защите докторской диссертации, которую он защитил в ноябре 2002 года в Академии народного хозяйства при правительстве России на тему «Теория и методология построения механизмов бюджетного федерализма в Российской Федерации». Непосредственно занимавшиеся этой проблематикой чиновники существенно выросли по службе (один даже стал заместителем Министра финансов), однако то, что они слабо разбирались в экономике и статистике, а поначалу и в финансах, наложили серьезный отпечаток на всю межбюджетную политику России. По ряду оценок, использованная им методика была изначально разработана в Минэкономразвития С. Хурсевичем, причем «приватизировавшие» ее подчиненные Христенко сильно ухудшили ее.

Прежде всего, формализация оказания финансовой помощи регионам установила в качестве цели этой помощи не решение каких–либо содержательных задач или достижение определенного уровня социально–экономического развития, а исключительно «выравнивание бюджетной обеспеченности» регионов. Таким образом, старый анекдот про «среднюю температуру по больнице» был не просто воплощен в жизнь, а сделан сутью государственной политики: деньги выделялись (или не выделялись) для приближения регионов к среднероссийскому уровню. Каким же был этот уровень — излишним или невыносимо низким, — Христенко, как и непосредственных разработчиков этой методики, как и многочисленных исполнявших ее чиновников, по всей видимости, не интересовало в принципе.

Поскольку сложные (но зато выглядевшие «научно»!) математические формулы составляли люди, далекие от математики и статистики, они не интересовались погрешностью расчета используемых показателей и, самое главное, возможностями наложения и взаимного усиления этих погрешностей. В результате по большинству регионов итоговая погрешность расчетов превышала 50 %, а по значительной их части — и 100 % (то есть выделяемая региону сумма могла быть как полностью ненужной, так и составляющей лишь половину от необходимого уровня!)