Михаил Делягин - Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального

В 1989 году Кузьминов перешел в Институт экономики АН СССР «под крыло» к его директору академику Абалкину и, вероятно, Ясину, где работал старшим научным сотрудником и заведующим сектором историко–экономических исследований. При этом Кузьминов два года был одним из директоров фонда «Культурная инициатива» Сороса, в котором занимался проектами поддержки образования — и впервые соприкоснулся с ним как с объектом управления.

В том же 1989 году участвовал в создании «альтернативной», по тогдашней моде, кафедры экономической теории в легендарном физтехе, на которой экономика преподавалась без доминирования марксистско–ленинской политэкономии. Это было внове, и кафедра пользовалась бешеной популярностью, в результате чего обычные преподаватели остались без студентов. Партком пожаловался в ЦК, и Кузьминов был уволен из МФТИ.

В следующем году он открыл такую же межфакультетскую кафедру на физическом и историческом факультетах МГУ — и история повторилась.

Тогда Кузьминов вместе с Ясиным, который работал под руководством Абалкина в Комиссии по экономической реформе при Совете министров СССР, начал продвигать идею создания экономического колледжа по западным стандартам; в 1992 году она переросла в создание полноценного вуза — Высшей школы экономики.

Они едва успели: Кузьминов был назначен ректором ВШЭ 27 ноября 1992 года, буквально последним постановлением правительства, подписанным Гайдаром (а последним подписанным им распоряжением, насколько можно судить, он отписал своему институту огромный комплекс зданий в Газетном переулке, рядом с Кремлем и Тверской улицей).

ВШЭ была создана в ситуации, когда либерализм, ставящий государство на службу глобальным монополиям при полном презрении к интересам народа, стал государственной идеологией. Ее цель заключалась в создании конвейера по массовому производству «идеологически выдержанных» кадров для беспощадного и эффективного проведения либеральных реформ.

Сотрудник ВШЭ отмечает: «В отличие… от МГУ, где велика автономия факультетов, власть ректора в ВШЭ близка к абсолютной. И его коллеги, и студенты не раз говорили мне, что Кузьминов бывает излишне высокомерен… «Понтов–то у него, пон- тов!» — возмущался знакомый студент ВШЭ. Однако те же люди говорят о толерантности ректора, его привычке прислушиваться к разным мнениям».

Кузьминов провозгласил полную прозрачность приема абитуриентов и кичился полным отсутствием блата, — однако, как отмечал журнал «Профиль», «для детей сотрудников госструктур, учредивших ВШЭ, «блат» был фактически легализован. Согласно решению ученого совета, если дети преподавателей ВШЭ или ответственных работников Минобразования, Минэкономики и аппарата правительства России недобирают баллы (и не получают двойки), школа учит их бесплатно (за счет внебюджетных средств). По словам Кузьминова, таких набирается… 10–15 человек ежегодно». В ВШЭ учились дети многих известных либералов, включая Чубайса, Христенко, бывшего Министра финансов и председателя Центробанка Дубинина, бывшего вице–премьера А. Д. Жукова.

В 2007 году Кузьминов вместе с научным руководителем ВШЭ Ясиным и президентом ВШЭ и РСПП Шохиным учредили фонд управления целевым капиталом ВШЭ, институционализировав исключительное положение в ней ее «отцов–основателей».

Благодаря связям с правительством ВШЭ («вышка» или «вша», как зовут ее в просторечии) до сих пор служит центром разработки практически всех разрушительных либеральных реформ. Нет, наверное, ни одной уничтожающей наше общество и страну либеральной новации, над которой не потрудились ее представители. Причем не на деньги «зарубежных спонсоров» или «костлявой руки госдепа», а на средства российских налогоплательщиков. Так, насколько можно судить, только на разработку ЕГЭ она несколько лет подряд получала по миллиарду целевого бюджетного финансирования в год.

Золотой дождь госзаказов льется на ВШЭ нескончаемым потоком, — разумеется, в полном соответствии с безупречно прозрачными «кон–курсными процедурами». Правда, в 2010 году она выиграла лишь 16 из 58 конкурсов, проводившихся Минэкономразвития (возглавляемого тогда женой Кузьминова), но их сумма — более 197 млн. руб. — составляет треть всех распределявшихся на конкурсах сумм.

Концентрация заказов в одном–единственном учреждении не просто обеспечивает ему спокойствие и комфорт, резко контрастирующий с бедственным состоянием остальной науки. Естественным образом обескровливая всех потенциальных противников либеральной точки зрения, она обеспечивает закрепление, по сути дела, монопольного положения ВШЭ.

Со временем даже ограниченные конкурсные процедуры, похоже, начинают стеснять либералов. Именно представители ВШЭ в 2010‑е годы ради ограничения конкурсное ™ госзаказа все более настойчиво продвигали «концепцию добросовестности госзаказчика». Того самого, который закупал негодную форму «от Юдашкина», обеспечивал проведение саммита АТЭС‑2012 «на стройке» (по определению В. В. Путина) и многое другое. Сумбурный протест Навального против этого в 2011 году закончились не менее сумбурными четырехчасовыми дебатами в ВШЭ, которые грамотно «вписали» его в либеральный истеблишмент, придали концепции ВШЭ дополнительный ореол прозрачности и, разумеется, не повредили ее коррупционному содержанию.

Принципиально важно, что дискуссия с Навальным была для Кузьминова, судя по всему, дискуссией со «своим», нужной для достижения общих целей либерального клана. Некомфортных оппонентов, способных убедительно аргументировать свою точку зрения он, как это принято в среде либералов, старается в принципе не допускать до дискуссий. Так, еще в середине «нулевых» годов он, помнится, обуславливал свое участие в обсуждении проблем образования отказом в праве на высказывание людям, которые были для него неудобны.

ВШЭ ни дня не подчинялась «профильному» Министерству образования. В 2008 году из ведения Минэкономразвития перешла «под крыло» правительства — поближе к бюджету. В результат!:' ряда административных процедур (включая подчиненность правительству) на каждого студента она получает в разы больше бюджетных денег, чем обычные вузы (около 280 тыс. руб. на студента против 60 тыс. у обычных вузов), и перекупает интересных ей преподавателей «на корню», — настаивая при этом на сопоставлении вузов по достигнутым результатам без учета колоссального разрыва в их финансировании. Кроме того, насколько можно судить, она пользуется непредставимыми для других московских вузов льготами при получении помещений в Москве, в том числе в ее центральных и престижных районах. Эта недобросовестная конкуренция, органичная для либералов, гарантирует ей лидерство в разнообразных рейтингах.