Михаил Делягин - Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального

Вынесение приговора по «почтовому делу» ожидалось 15 января 2015 года, на которое были намечены протесты, но произошло 30 декабря; братья получили 4 млн. руб. возмещения убытка на двоих, по полмиллиона рублей штрафа и 3,5 года лишения свободы, но Олег — в колонии, а Алексей — условно.

После этого известность Навального и симпатии к нему пошли на спад.

В июне Чубайс попытался гальванизировать его дебатами после обвинений, что «идиотский Роснано» существует ради «попила бюджета». Но Навальный не владел фактами и на фоне доброжелательного Чубайса выглядел жалко; попытка помочь обернулась избиением безграмотного популиста, не знавшего даже, что «Роснано» не получало бюджетные деньги с 2012 года.

Навальный — пример «сделавшего себя» человека «из низов», приложившего все силы для завоевания известности и прорыва в истеблишмент. Представителю поколения, опоздавшего к приватизации, без образования и связей, добиться этого было труднее, чем чуть более старшим или «центровым».

Он проявил огромное упорство. Он не отчаивался, раз за разом сталкиваясь с провалом своих плохо продуманных (из–за неграмотности) планов, но пробовал снова, неотступно и изобретательно, — и, наконец, нашел свой путь.

Навальный стал голосом и надеждой миллионов стремящихся к цивилизации и комфорту добросовестных людей, разъяренных безнаказанностью и тотальностью коррупции, желающих верить в деятельное добро, самим решать свои проблемы и влиять на государство.

Всякий раз, когда его проект начинал приедаться и утрачивать новизну, Навальный с новыми силами и одушевлением затевал новый проект, вновь приковывающий внимание. Из профессионального миноритария он стал борцом с коррупцией при госзакупках, потом со злоупотреблениями чиновников, а затем за демократию, — и это лишь главные переходы.

Навальный сумел и сам стать проектом, привлекшим не только деньги, но и передовые политические технологии. Самостоятельный человек всегда совершает ошибки; Навальный после Йеля и до украинского кризиса не делал ничего лишнего, что можно считать признаком работы с ним квалифицированной и до «дней Крыма» адекватной России команды.

Так, эффективно рекламируя идею «Россия разложилась и не заслуживает существования» (что заметил А. Вассерман), он почти не критиковал В. В. Путина и либералов (хотя и обвинил как–то Шувалова в квартире в центре Лондона), концентрируясь на «Единой России» и представителях силового клана.

Его обвинения в работе на Запад, при всей обоснованности, скрывают его российскую «крышу», которая прочнее всего, что мы видели после уничтожения Советского Союза. Ее можно сравнить лишь с «крышей» Ельцина в 1989–1990 годах, когда он, по некоторым воспоминаниям, управлялся КГБ. Часть успехов Навального не может быть объяснена усилиями либералов и заставляет предположить, что он опирается не только на них, США и олигархов, но и на некоторые силовые структуры России.

Венедиктов со ссылкой на К. Собчак назвал Навального «Путиным 2.0», подчеркнув его целеустремленность и жесткость.

Он производит впечатление стремящего к власти ради нее самой — любым путем и любой ценой.

Сейчас условный срок делает его полностью зависимым от власти, а потребности в нем у нее пока нет, — и его забывают.

Если либеральный клан, проводя уничтожающую Россию политику 90‑х годов и саботируя попытки президента В. В. Путина нормализировать положение, сумеет сделать невыносимой жизнь в России и добьется ее дестабилизации, Навальный станет незаменимым вождем уличного либерального протеста.

Борьба за лидерство пойдет, похоже, между респектабельными и близкими Западу Касьяновым и Кудриным, — а Навального ждет роль «сакральной жертвы», «головы Гонгадзе», форсирующей протесты и окончательно дискредитирующей власть.

Но дворовая закалка позволяет ему надеяться в хаосе либеральной Смуты и распада России на десятки «недоэстоний» (что является сутью западного проекта) переиграть своих кукловодов и прорваться к вожделенной власти, в чем бы она ни выражалась.

Нам же остается надеяться, что государство повзрослеет до того, чтобы не допустить этого и использовать Навального «по профилю»: назначить заместителем руководителя Счетной палаты и окончательно дискредитировать, если не справится, а если справится, — заставить служить обществу.

Накануне вызывавшего разнообразные, но неизменно серьезные ожидания выступления президента В. В. Путина на Генеральной Ассамблее ООН в Нью — Йорке (после которого Россия по приглашению Сирии начала бомбардировки международных террористов на ее территории) премьер Медведев решил напомнить о себе. В пространной статье «Новая реальность: Россия и глобальные вызовы» он поделился «попыткой проанализировать масштабные изменения, происходящие сегодня в мировой экономике и напрямую влияющие на ситуацию в нашей стране».

И вновь заставил нас искренне радоваться за человека, который и в 50 лет демонстрируют первозданную свежесть восприятия и живость мышления, не отягощенного знаниями или ответственностью, характерные, скорее, для пятилетнего возраста.

Статья начинается с заявления, что в ней не будет программы действий: мол, они все описаны в старых решениях правительства. То есть, что бы но — [ 7171 вогомы ни поняли про мировое развитие и свое место в нем, на политику Медведева это не повлияет. Возникает резонный вопрос: а зачем тогда эта статья, если решения уже приняты? Для самоутверждения? Для напоминания о себе, таком любимом и умном? И к чему приведут решения, принятые в прошлом без учета «новой реальности», выявленной статьей?

Впрочем, забегая вперед, можно успокоить читателя: ничего нового Медведев не выявил, так что корректировка принятых в глубоком прошлом решений действительно не нужна.

Однако признание второго человека в стране, что власти Росси до сих пор не определили «для себя стратегические цели, задачи, которые мы хотим в итоге решить», потрясает. Российская бюрократия не понимает, зачем она существует и для чего управляет Россией (не считая, ясное дело, личного благополучия), — но, слава богу, начинает хотя бы стыдиться этого, так как сразу же после своего поразительного признания Медведев все же называет цель: «Войти в группу стран с наиболее высоким уровнем благосостояния».

Эта задача — простой перефраз пресловутого «удвоения ВВП к 2010 году» (в свою очередь, скопированного с горбачевского «удвоения национального дохода к 2000 году») 15-летней давности.