Михаил Делягин - Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального

О настроениях Иноземцева весьма убедительно свидетельствует его отклик на смерть в конце 2013 года: «Скончался Михаил Калашников. Конечно, талантливый человек. Безусловно, патриот. Но не оставляет мысль, что там, куда он отправился — причем безотносительно, на небо или в преисподнюю (пишет последовательный и кичащийся этим атеист — М. Д.), он встретится с душами тех, кто погиб от его изобретения. И их больше, чем жертв практически любого другого оружия в XX веке. Приятного общения, Михаил Тимофеевич…».

Никаких других слов в адрес одного из величайших оружейников России, внесшего колоссальный

вклад в дело защиты нашей Родины, у либерального экономиста, прославленного пресловутым Белковским в качестве «стража факта и кладезя фактуры», попросту не нашлось.

Это высказывание было вполне справедливо названо в сети «образцом нравственного падения современного либерала»: ведь жертв либеральных реформ и в целом либеральной политики и в России, и в мире значительно больше, чем погибших от того или иного оружия, — но они по понятным причинам не существуют для представителей либеральной тусовки.

Неприемлемость Калашникова для либералов вызвана, насколько можно судить, не тем, что он изобрел оружие (на других успешных оружейников, включая американца Максима, пулемет которого был признан в начале XX века «оружием массового уничтожения», они не обращают внимания), а тем, что он является гордостью России.

Либералы вполне разумны в своей ненависти к нашей стране и ко всему русскому. Они не могут не понимать, что армейское оружие по самой своей природе в первую очередь сберегает жизни, являясь, как и армия, прежде всего средством защиты своего народа, — но вот никакой гордости (и тем более никакой защиты) у «поганой рашки», насколько можно их понять, быть не должно. И потому всех, кем мы гордимся, для них жизненно необходимо растоптать, причем сделать это максимально публично, чтобы разрушить не только самоуважение и чувство собственного достоинства, но и психику породившего их общества.

Однако в Иноземцеве поражает не просто редкостная даже для либерального клана мерзость его морализаторства, сколько сам его факт. Для исчерпывающего понимания морали российских либеральных деятелей современности достаточно зайти на сайт Службы судебных приставов РФ и обнаружить, что Иноземцев Владислав Леонидович (зарегистрирован в Московской области) имеет колоссальные неоплаченные долги только по вступившим в силу судебным решениям. В то время, когда он оплевывал могилу Калашникова, его долги только по четырем исполнительным листам за период с 2010 по конец 2013 года составляли 141,3 млн. руб. — примерно 4,3 млн. долл. В конце августа 2015 года только по не утратившим актуальности судебным решениям (в том числе и 2015 года) они составили 159,3 млн. руб., — что в результате роста цен и девальвации принесло ему значительную выгоду.

Иноземцеву не стоит желать «приятного общения» со своими кредиторами, так как он от них, насколько можно понять, весьма эффективно скрывается, пользуясь зияющими дырами а российской практике правоприменения (весьма возможно, сознательно оставленными его либеральными коллегами). При этом он остается безусловно уважаемым членом российской и международной либеральной тусовки: насколько можно судить, наглый обман доверившихся людей, — в отличие от службы своей Родине, — является для либералов всех мастей не только не грехом, но и, напротив, делом «чести, доблести и геройства».

Насколько можно судить, взятие денег в долг без намерений их возврата стало одним из ключевых источников существования Иноземцева и финансирования им своей деятельности. Ведь далеко не все кредиторы доводят дело до суда и тем более тратят силы на заведомо бесплодное поддержание ссылок на них в актуальной базе данных судебных приставов.

Именно так назвал Иноземцева Белковский в предисловии к его книге с восторженным названием «Как санкции ударят по России», — по аналогии, вероятно, с более чем наглядным уже в то время характером и последствиями аналогичного «европейского выбора» Украины.

Что ж: специфика современного либерального «европейского выбора», как видно на нынешних властях Украины, вполне соответствует принципиальному и последовательному нежеланию возвращать взятые якобы на время чужие деньги. Насколько можно судить, последовательный, циничный и публичный обман и грабеж России — в том числе и в лице ее рядовых граждан — является для либералов едва ли не важнейшим признаком подлинно «европейского выбора».

Помимо использования чужих денег в стиле незабвенного Остапа Бендера, фундаментальной позицией профессора оплота нынешних современных либералов Высшей школы экономики Иноземцева является обоснование неспособности России на самостоятельное развитие и необходимости подчинения ее любезной его сердцу (и, вероятно, кошельку) Европе. Еще в предвыборных тезисах для прохоровского тогда «Правого дела» он писал в июле 2011 года: «не стоит надеяться…, что мы сумеем осуществить технологический рывок… Россия — значимая часть европейской цивилизации. Ей нечего искать в Азии… Россия должна стать членом Европейского Союза, принять его нормы и законы… Присоединение к ЕС — залог выживания нашей страны…»Тот факт, что многочисленные попытки России упрочить и углубить сотрудничество с Евросоюзом (нацеленные в том числе и на вхождение в него в отдаленной перспективе) неуклонно наталкивались на его принципиальную враждебность, игнорирование интересов нашей страны, понимание диалога с ней как «диалога всадника с лошадью» и стремление эксплуатировать ее, а не сотрудничать с ней, для Иноземцева как бы не существует.

Для него не важно, может ли Евросоюз в принципе принять в свои члены Россию, или нет (при том, что он оказался не в состоянии согласиться даже на вступление в него Турции, едва ли не вывернувшейся наизнанку для достижения этой цели): Россия должна стремиться в него при любых обстоятельствах, вне зависимости от того, возможно это или нет. Вероятно, просто потому, что на пути в Евросоюз России неминуемо придется отказаться не просто от своих неотъемлемых интересов, но и от самой российской идентичности. В данном случае средство, — отказ России от самой себя, — по- видимому, значит для либерала Иноземцева значительно больше, чем провозглашаемая им откровенно фиктивная цель, служащая лишь морковкой для наивного ослика.

При этом Европа является для Иноземцева абсолютным идеалом. Так, свои нападки на Русскую православную церковь он обосновывает в том числе и европейским опытом (полностью игнорируя при этом, например, религиозность США): «В стремительно отворачивающейся от религиозности Европе с нравственностью не все так уж плохо, по крайней мере, статистически».