Литературная Газета - Литературная Газета 6553 ( № 20 2016)

С 1992 года Надежда Болтянская начала публиковать свои стихи. Они появлялись в газетах «Гуманитарный фонд» и «Неделя», в журналах «Сельская молодёжь», «Мир женщины», а в 1995 г. 18 её стихотворений издали в журнале «Грани».

В 1992 году вышла её первая книга стихов – «В осколках погибающих зеркал», в 1996 году – поэтический сборник «Я из породы длиннокрылых», а в 1997-м – сборник стихов «Пьяная ртуть».

Она принимала участие в объединении «Лига молодых литераторов Москвы», возглавляемом Кириллом Ковальджи и Евгением Бунимовичем.

В ноябре 1997 года Надежду Болтянскую приняли в Союз писателей Москвы. Рекомендации дали известные поэты Владимир Салимон и Кирилл Ковальджи. При знакомстве с её стихами кто-то из членов комиссии сказал, что она «поэт милостью божией». В последующие годы она многократно публиковалась в таких авторитетных журналах, как «Континент» и «Кольцо «А», а также в отдельных сборниках.

Надина жизнь не ограничивалась только сочинением стихов. Она очень любила живопись. У неё было собрание альбомов с репродукциями разных художников. Надя хорошо знала историю европейской и русской живописи, увлекалась творчеством импрессионистов, но с возрастом полюбила русское искусство как более спокойное и эмоционально здоровое. Когда позволяли силы, посещала художественные выставки.

У Нади был абсолютный музыкальный слух. Она в детстве три года училась в музыкальной школе, где была отличницей по сольфеджио. Из-за непрерывных болезней музыкальную школу пришлось оставить, хотя преподаватели очень об этом сожалели. Когда Надя училась в старших классах физико-математической школы, она на курсах начала немного играть на шестиструнной гитаре. В походах в лес и в молодёжных компаниях пела под гитару песни Булата Окуджавы и некоторых бардов, а также напевала свои стихи. Любила Надежда и классическую музыку, особенно Моцарта, а также музыку эпохи барокко в исполнении Ирины Архиповой. С удовольствием для отдыха слушала Далиду. В студенческие годы ходила на органные концерты, но позже из-за проблем со здоровьем ей стало тяжело слушать орган и вообще посещать концерты серьёзной музыки.

Надя с мужем любили театр. Когда Надя хорошо себя чувствовала, они ходили на спектакли в «Современник», МХАТ и его филиал, а также в некоторые другие театры. Посмотрели несколько балетов в Новом Большом театре, поскольку основной Большой театр был на ремонте. Больше всего им понравились «Лебединое озеро» и «Жизель».

Благодаря родителям Надя отдыхала в разных интересных местах. В школьные годы исходила пешком Южный берег Крыма. Когда из-за болезни врачи запретили отдыхать на юге, познакомилась с курортами Прибалтики, была и в Эстонии, и в Латвии, и в Литве. Провела лето на Северном Кавказе. Жила в Кисловодске, ездила на экскурсии в Пятигорск, Минеральные Воды, а также в Приэльбрусье. Поднималась по канатной дороге к ледникам.

Во время короткого четырёхлетнего периода ремиссии, то есть ослабления болезни, они с мужем посетили несколько европейских городов: Берлин, Франкфурт-на-Майне, Париж, Амстердам, Брюссель. Особенно полюбилась им Барселона, куда они летали дважды.

Надя много читала. У неё дома была большая библиотека. Ей нравились как русские, так и зарубежные писатели, но особенно она любила поэзию. Больше всего ценила А.С. Пушкина и Марину Цветаеву. Из прозаиков любимым был Лев Толстой и его «Война и мир». Надя изучала пособия по лингвистике и русскому языку, так как из-за болезни не могла учиться в Литературном институте.

В декабре 2013 года Надежда Болтянская издала свою последнюю книгу стихов – «Когда дрожат простуженные губы», в которой собрано всё лучшее из написанного ею.

Из-за обострения тяжёлой болезни в последние пять лет она уже не могла писать стихи. Ей становилось всё хуже и хуже. Как-то в тяжёлом душевном состоянии она позвонила друзьям родителей и сказала им, что с ней в любую минуту может случиться беда и что когда её не станет, она просит их не оставить её близких без поддержки. Врачи и родные боролись за её жизнь, но 2 ноября 2015 года Надежды Болтянской не стало: неожиданно даже для врачей она умерла в возрасте 52 лет от разрыва аорты брюшной полости и потери крови. Три недели она не дожила до серебряной свадьбы, которую очень ждала. Муж Нади беззаветно любил её и ухаживал за ней последний тяжёлый год как сиделка. Смерть Нади была для него страшным ударом, так же как и для её родителей.

Один Надин одноклассник, узнав о её смерти, воскликнул: «Как жалко, что самые хорошие и талантливые умирают так рано!»

Мама называла Надю «мой маленький Моцарт».

Главная книга Надежды Болтянской – «Когда дрожат простуженные губы». В этой книге она подвела итог своей творческой жизни.

Эмилия БОЛТЯНСКАЯ

Черёд пришёл

Размышляя о Надежде Болтянской, неизбежно вспоминаешь выдающегося поэта Серебряного века Иннокентия Анненского. И это неслучайно. Поэтическая судьба Надежды Болтянской довольно похожа на судьбу Анненского, страдавшего всю жизнь от неизлечимой болезни (порок сердца), не получившего должного признания при жизни, умершего тогда, когда, казалось бы, известность была уже на пороге.

Есть что-то неуловимо схожее и в текстах этих поэтов, страдавших от тяжёлых недугов, рисковавших умереть в любую минуту и умерших в возрасте «слегка за пятьдесят». Предчувствие близкой смерти всегда накладывает определённый отпечаток на творчество. Но что характерно – ни у Иннокентия Анненского, ни у Надежды Болтянской нет никакой зацикленности на теме смерти, смакования похоронных подробностей и надрывного нытья. Сильный человек принимает боль с достоинством, хотя и не без печали. И эта печаль, разлитая по страницам их книг, и вместе с тем преодоление страдания с произрастающим отсюда умением остро чувствовать радость бытия составляют, пожалуй, одно из главных достоинств стихов столь неординарных авторов. Обострённое чувство природы, особое внимание к деталям, мельчайшим подробностям, мелочам, на которые иной поэт и не обратит внимание, – вот это и есть одна из отличительных черт такой поэзии. Поэзии обречённости, но не обречённых. Скорее духовно просветлённых.

Если внимательно читать Надежду Болтянскую, то нельзя не отметить образный и яркий язык автора. Она не просто находит точные слова для выражения своих мыслей и впечатлений, но и умеет заставить читателя сопереживать своему лирическому герою. Стихи её лаконичны, но при этом сохраняют яркую эмоциональность и выразительность. Они скорее импрессионистские, чем прямолинейно реалистические. Хотя, конечно, поэзия – столь зыбкая категория, что ограничить её какими-то рамками невозможно.