Виктор Суворов - Тень Победы [Новое издание, исправленное и переработанное]

Командиру этого полка не позавидуешь. Если бы он, бедняга, все ночи напролет сидел с телефонной трубкой возле уха и если бы в момент нарушения воздушной границы сигнал боевой тревоги был немедленно передан на аэродром, то у командира полка оставалось бы в запасе чуть больше минуты времени — и это только в том случае, если летят тихоходные немецкие Ю-87. А если удар наносят скоростные Ю-88, то времени у командира оставалось меньше минуты. А если ударит с той стороны границы немецкая артиллерия, то вообще никакого времени не останется: в один момент снаряды перепашут взлетную полосу, разнесут в клочья боевые самолеты, и будут долго рваться бомбы на складах, и долго будет смрадом застилать небо горящий бензин. Именно это и случилось утром 22 июня 1941 года.

Бывало и хуже. На советский аэродром в Оранах (Литва) 22 июня 1941 года ворвались немецкие танки. Тоже картина не для слабонервных: на аэродроме — летчики, вооруженные пистолетами ТТ. Против танка это не лучшее оружие. У охраны — винтовки. У мотористов — гаечные ключи. Хорошо было нашим железнодорожникам: у границ с Германией по приказу Жукова были сосредоточены десять железнодорожных бригад численностью в 70 тысяч человек для перешивки германской колеи на широкий советский стандарт. Так вот, бойцы железнодорожных бригад пробовали от немецких автоматчиков отбиваться кувалдами, лопатами, кирками, разводными ключами. А в авиации кувалда есть не у каждого. Чем же от танков отбиваться?

Аэродром в Оранах не единственный попал под гусеницы немецких танков в первый день войны, много их было…

Говорят, Сталин во всем виноват. Однако в данном случае нельзя возлагать вину на одного лишь Сталина. Накануне войны Сталин решил заслушать своих стратегов. Стенограмма совещания высшего руководящего состава РККА свидетельствует: Сталин в работу совещания не вмешивался, своего мнения не навязывал и не высказывал. Каждый маршал и генерал говорил то, что считал нужным сказать.

А у стратега Жукова, по его словам, времени на подготовку к совещанию не нашлось.

Почему Жукову было позволено открыто рассказывать о содержании совершенно секретных материалов совещания. — Ложь в мемуарах Жукова и ее разоблачение после развала Советского Союза. — «Мы говорим не об обороне»: наступательные операции особого рода, обсуждавшиеся на совещании. — Доклады начальника Главного управления ВВС Красной Армии генерал-лейтенанта авиации Рычагова и командующего войсками Западного особого военного округа генерал-полковника танковых войск Павлова. — Доклад начальника штаба Ленинградского военного округа генерал-майора Понеделина, расширение полосы обороны и дискуссия об оголении второстепенных участков фронта как указание на наступательный характер планировавшейся операции. — «Оборона будет составной частью общего наступления»: доклад командующего войсками Московского военного округа генерала армии Тюленева. — Советские планы грандиозной стратегической операции вторжения в Европу не предусматривали оборону на главных направлениях. — О храбрости солдата и храбрости генерала.

Огромное значение для успеха имеет применение новых средств борьбы и приемов нападения. Прежде чем противник найдет способ противодействия, наступающий может воспользоваться всеми выгодами, которые дает в этих случаях элемент внезапности.

Генерал армии Г. К. Жуков. Доклад на совещании высшего руководящего состава РККА 26 декабря 1940 г.

23 декабря 1940 года в Москве открылось совещание высшего руководящего состава РККА. Оно продолжалось 9 дней без выходных и завершилось вечером 31 декабря. На совещании присутствовали руководители Наркомата обороны и Генерального штаба, начальники центральных и главных управлений, командующие и начальники штабов военных округов и армий, генерал-инспекторы родов войск, начальники всех военных академий, командиры некоторых корпусов и дивизий — всего 276 маршалов, генералов и адмиралов. Как и предусматривалось, на совещании присутствовал Сталин и весь состав Политбюро.

Совещание было собрано в обстановке строгой секретности. Генералы прибывали в Москву в закрытых вагонах или на военных самолетах. Их встречали в укромных местах и в закрытых машинах доставляли во внутренний двор гостиницы «Москва». Генералам, прибывшим в Москву из других мест, было запрещено выходить на улицы столицы. Газеты Дальневосточного фронта и военных округов продолжали печатать фотографии своих командующих и репортажи об их повседневной деятельности, создавая впечатление, что они находятся не в Москве, а на своих боевых постах. Генералов скрытно, не привлекая внимания, доставляли на заседания в Генеральный штаб и обратно в гостиницу после завершения заседаний. Понятно, сама гостиница была «очищена от постороннего элемента» и находилась под особой охраной и наблюдением.

Пока существовал Советский Союз, материалы совещания были закрыты грифом «Совершенно секретно». Если бы Советский Союз не сгнил и не рухнул, то сейчас об этом совещании мы бы знали только то, что рассказал о нем Жуков в своих мемуарах.

Почему-то ни наших историков, ни наших многочисленных прикормленных друзей за рубежами эта секретность не удивляет. А ведь ситуация невероятная! За шесть месяцев до германского вторжения состоялось совещание, на котором 9 дней сидели Сталин, весь состав Политбюро и все высшее руководство Красной Армии. Они о чем-то говорили, что-то обсуждали, о чем-то спорили. Допустим, они готовились к святой оборонительной войне, к отражению вражеского нашествия. И вот война началась и завершилась, но даже спустя пятьдесят лет было категорически запрещено рассказывать о том, как именно руководство Советского Союза и Красной Армии готовилось к отражению агрессии!

Да почему же?

И еще: никому из участников совещания рассказывать о нем было нельзя, ибо тайна военная, а Жукову — можно.

Но тайна подобна воздуху в резиновом шарике. Стоит шарик чуть иголочкой ткнуть, и все содержимое через дырочку вырвется наружу, а шарик лопнет. Стоит какому-нибудь Жукову болтнуть лишнего, и тайна перестанет быть тайной. Но в Советском Союзе этого почему-то не происходило. Жуков открыто рассказывал о совещании высшего руководящего состава Красной Армии, которое состоялось в декабре 1940 года, но от его болтовни тайна не переставала быть тайной. Материалы совещания по-прежнему оставались совершенно секретными, несмотря на то, что Жуков эти секреты открыл всему свету.

Что же это за тайна такая, если одному избранному ее можно выбалтывать, а остальным — нет?