Роман Буйнов - ОБРУЧЕННЫЕ С СЕВЕРОМ По следам «Двух капитанов»

18 июля 2011 года.

Почему‑то так получается, что в небесной канцелярии иногда бывает свое обособленное мнение по поводу развития тех или иных событий. Взлетно–посадочная полоса на Земле Александры в который раз оказалась не готова принять наш самолет, и выезд откладывается день за днем Время тянется мучительно медленно. Глупо и бесцельно сидим на нашей подмосковной базе, во что мы с годами превратили дом Саши Чичаева, и, кажется, что будем сидеть здесь так до Второго Пришествия.

19 июля 2011 года.

03:05. Все там же, все те же. Близится время «Ч». Общий подъем через полтора часа, начнется неизбежная в таких случаях беготня и сутолока. Уснуть мне пока так и не удалось. Бесцельно навертевшись в душной постели, выхожу на веранду. Освежающая ночная прохлада пронизывает предрассветную темень. Тишина. Даже редкие звуки недалекого загородного шоссе не портят ее упоительной загадочности. Странно! В это время совершенно не характерно полнейшее отсутствие комаров в Подмосковье. Над головой беззастенчиво и равнодушно повисла ущербная луна. Мать честная, хорошо‑то как! Застывшее время…

Залетный комар все‑таки укусил, немедленно поплатившись за свою неосмотрительность красно–бурым пятном у меня на руке. Блекнущая россыпь Млечного Пути постепенно исчезает с оживающего небосклона. Пора! Нужно поспать хотя бы час, и в путь. Дорога неблизкая. В дальнем углу мерно похрапывает верный пес Арни, еще не подозревающий о предстоящем ему далеком путешествии.

05:40. Выдвигаемся в путь. Чувствуется всеобщий подъем настроения, поэтому дорога веселая, хотя дорогой в известном смысле этого слова ее вообще не назовешь. Федеральная трасса двадцать первого века Москва — Архангельск на сотни километров представляет собой лишь ориентировочное направление движения, которое может довести до щенячьего восторга лишь командира танкового корпуса, дай ему возможность прогнать здесь колонну военной техники, но не водителя легкового, перегруженного донельзя автомобиля. Правда, это никак не мешает нам обгонять друг друга в пути, показывая товарищам в окно языки и делая рожки. В общем, состояние у всех игривое, а самочувствие личного состава много выше удовлетворительного. Командир снисходительно улыбается:

— Как дети!

20 июля 2011 года.

В Архангельск мы прибыли поздно ночью. Удобно разместились в гостинице на окраине Соломбалы. В переводе с саамского «соломбала» означает «болотный остров». Теперь об этом можно только догадываться, а всего несколько веков назад, в 1693 году, когда Петр I решил основать здесь Адмиралтейство, без деревянных настилов пройти тут было практически невозможно. Когда‑то здесь жил и Александр Конрад…

Как это обычно у меня бывает перед дальней дорогой, сон так и не задался. Я вышел на улицу. В нашем микроавтобусе горел свет: внутри возился Саша Чичаев. Рядом, преданно наблюдая за работой хозяина, пристроился наш бессменный арктический охранник Арни. В гостиницу четвероногих не пускают, даже если они заслуженные полярники, вот и приходится коротать ночь в автобусе. Я заглянул в салон:

— Что, не спится?

— Да вот, решил перепроверить кое‑что из снаряжения.

Поди ж ты, оторви теперь его от этого занятия! Благодаря своему аккуратизму и педантичности, ставшими для всех уже притчей во языцех, Саша как‑то незаметно и органично стал главным куратором провианта и снаряжения во всех наших экспедициях. Все, что подготавливалось лично им, было безукоризненно добротно, надежно и с многократным запасом, не забыта и выверена каждая мелочь. Ведь еще Амундсен говорил, что «удача любой экспедиции полностью зависит от ее снаряжения».

— Сань, десять раз уже все перепроверяли. Пойдем лучше искупаемся.

Прохладная вода Кузнечихи, впадающей в Северную Двину, приятно бодрит, снимая усталость после пыльной дороги. Куда там гостиничному душу! Легкомысленный июльский ветерок срывает с поверхности речки мягкие клубы мохнатых густых испарений. Где‑то недалеко плеснула крупная рыба, размывая зеркало водной глади. Город торопливо погружа–ется в короткую летнюю ночь. Для нас эта ночь крайняя: на архипелаге Земля Франца–Иосифа сейчас безраздельно властвует неутомимый и бесконечный полярный день.

21 июля 2011 года.

14:15. В Архангельске даже для нас слишком тепло, +31° С. Почти час мы сидели в душном пазике на территории аэропорта. На улицу не выпускали: все‑таки военный аэродром. Курильщики обреченно изнывали от дискомфорта. В самолете тоже нестерпимая жара, поэтому сама собой напрашивается форма одежды номер один: трусы, носки и, для солидности, можно галстук. В другом одеянии просто не высидеть и пяти минут. Скорее бы заветная цель, где среди реликтовых бирюзовых ледников мы сможем, наконец, получить климатическое убежище.

15: 00. Взлет из Архангельска. Курс неожиданный — Нарьян–Мар. Здесь к нам должны подсесть пограничники: отпуск, как всегда, заканчивается до неприличности быстро. Короткая остановка в знакомом городке, уютно притулившемся на берегу Печоры, несколько часов лета над Ледовитым океаном, и вот уже в глубине самолетного чрева глухо загремели выпускающиеся когти шасси. Земля Александры! В иллюминаторе привычно засинели новенькие корпуса погранзаставы «Нагурское». Еще миг, и наш Ан-26 устало касается хорошо укатанной щебенки взлетно–посадочной полосы. Наконец‑то! Пилоты открывают дверь, и на нас чистым прохладным воздухом дохнула Земля Франца–Иосифа.

22 июля 2011 года.

Утром из Воркуты прилетели на вертолетах Володя Мельник с Николаем Кочемасовым, еще одним оператором нашей экспедиции. По дороге им нужно было снять температурные датчики с продуктового депо, сделанного в 1900 году экспедицией барона Э. В. Толля к Земле Санникова на яхте «Заря». С тех пор как в 1973 году полярной экспедицией «Комсомольской правды» под руководством Д. И. Шпаро в вечной мерзлоте полуострова Таймыр были найдены эти продукты, которыми их хозяевам так и не суждено было воспользоваться, здесь постоянно ведется научная работа. Зная о том, что наша экспедиция отправляется на Север, Дмитрий Игоревич попросил нашего командира «по пути» сделать доброе дело. Не без труда отыскав депо, ребята демонтировали приборы и присоединились к нам уже в Нагурском. Теперь вся группа в сборе.

16:30. Загрузив в вертолеты привезенное сюда еще в мае снаряжение, экспедиция высадилась к месту прошлогодней находки. Раньше, для удобства внутреннего пользования, мы называли его «бухта Смиренникова». Но теперь, когда с большой степенью вероятности профессором Звягиным было доказано, что останки принадлежат стюарду «Св. Анны» Яну Регальду, мы решили именовать его просто «крест», чтобы не вносить сумятицу. Здесь мы помогли остающимся разгрузить вертолеты, и к пяти часам вечера наша группа «Поиск» была заброшена на западную оконечность мыса Ниля, к подножью ледника. Вновь оказавшись в этих местах, мы скорее почувствовали возвращение домой, нежели то, что находимся в экспедиции на краю света. Стоим, осматриваемся. Тяжелые волны нетерпеливо стучатся в отвесную синеву близлежащего глетчера. В морской дали игриво исполняют свой замысловатый танец белогривые буруны. Сведенное в страшных морозных судорогах тело ледника наконец‑то начинает расслабляться под летними солнечными лучами, обнажая заметенные снегом, словно глубокие шрамы, трещины. Совсем недавно пробудившиеся скалы, местами покрытые чуть красноватым от мелкой базальтовой пыли снегом, изо всех сил пытаются сохранить видимость снисходительного безразличия. Но даже они удивились нашему возвращению: