Роман Буйнов - ОБРУЧЕННЫЕ С СЕВЕРОМ По следам «Двух капитанов»

И они ждали еще много дней. Сколько, точно из них уже не помнил никто. Когда перестали дымиться последние угли, Регальд вдруг осознал, что его спутников больше нет, а рядом с ним лежат два бездыханных измотанных тела. Поцеловав покойников в лоб и прихватив ненужные им теперь личные вещи, он тяжело распрямился:

— Эх, вы! — Регальд с укоризной взглянул на своих товарищей в последний раз и побрел к вершине морены, уныло волоча за собой походный рюкзак с заветрившимися остатками медвежьего мяса. Подранная малица упала с его плеч, но он уже не замечал холода. Поднявшись наверх, нащупал в нагрудном кармане свисток и часы — все, что осталось теперь от Смиренникова, положил рядом с собой финку и застыл за–травленным невидящим взглядом в направлении моря. Еще через какое‑то время все вокруг подернулось туманной кисеей. Сухие обветренные губы скривились в горькой усмешке:

— Эх вы… — отяжелевшая голова корабельного стюарда глухо уткнулась ничком в холодные камни…

Такова моя личная точка зрения. Думаете, было иначе? Но оснований считать, что это было так или почти так, у меня более чем достаточно. Это объясняет, откуда на мысе Ниля взялись две винтовочные гильзы, почему при останках Регальда оказались дневник Губанова и вещи Смиренникова, куда подевалось ружье, которое не могло не откликнуться на металлоискатели при наших тщательных поисках на мысу, почему все находки располагались по одной линии и, наконец, как здесь оказались костные фрагменты того же самого медведя, что и найденные почти в центре мыса у недогоревшей нодьи [101]. А тела Губанова и Смиренникова до сих пор лежат под скалами того безымянного мыса, надежно похороненные многометровой базальтовой осыпью. Возможно, когда‑нибудь современные технологии или волевое решение кого‑нибудь наверху помогут обнаружить то место, где упокоился их прах. Очень хочется верить, что это время обязательно настанет. Человечество вступает в новую эпоху освоения Арктики и, хотя теперь уже превалирует коммерческий интерес исследований, мы не имеем права предать забвению тех, кто начинал прокладывать для нас этот путь!

Сытый ухоженный тигр, долгое время запертый в клетке, едва ли поймет своего свободного собрата, слоняющегося впроголодь по бескрайним просторам Уссурийской тайги. Чем больше разнятся условия, тем меньше понимание. Увешанные, как пулеметной лентой, спутниковыми телефонами, рациями, навигаторами и другими достижениями милой нам цивилизации, мы можем лишь очень приблизительно понять и оценить все то, что выпало на долю наших предшественников.

И что бы теперь ни говорили, но если бы не выжившие штурман Валериан Альбанов и матрос Александр Конрад, то о «Св. Анне», так же как и о русановском «Геркулесе», вообще ничего не было бы известно. А вместе с тем мы еще долго не узнали бы и о глубинах Северного Ледовитого океана в районе Карского и Баренцева морей, о дрейфе льдов в этом районе, о том, что Земли Короля Оскара и Петермана в действительности не существуют, и о многом чем еще. Воодушевленный полярным подвигом экспедиции Г. Л. Брусилова, Вениамин Александрович Каверин не написал бы свой замечательный роман «Два капитана», который вдохновлял и продолжает вдохновлять уже многие поколения людей на чувства и поступки, делающие человека Человеком.

Такова печальная судьба экспедиции Георгия Львовича Брусилова. Экспедиции, организованной во имя того, что зовется духом первооткрывателя и что так мало кому понятно из живущих ныне. С самого начала несчастья накручивались как снежный ком, и все закончилось именно так, как должно было закончиться. Несмотря на это, хочу еще раз напомнить слова замечательного российского флотоводца, вице–адмирала Российского флота Степана Осиповича Макарова, достойные быть высеченными на каменных скрижалях:

«Все полярные экспедиции в смысле достижения цели были неудачны, но если мы что‑нибудь знаем о Ледовитом океане, то благодаря этим неудачным экспедициям».

Вот и перевернута последняя страница истории загадочного исчезновения «Св. Анны» и ее экипажа. Шагнули в бессмертие «последние из могикан» отечественного парусного флота. Упокой, Господи, их мечущиеся души и не дай предать забвению их беспримерное мужество и отвагу. А у меня и моих беспокойных товарищей до сих пор остается целый ворох нерешенных вопросов по этой теме. Но, очевидно, существуют такие вопросы, которые не имеют ответов. Хотя…

У покрытого мхом покосившегося креста, прямо на сырой земле сидел человек, по старой привычке зажав пожелтевшими зубами давно потухшую папиросу. Его затуманенный взгляд скользил от креста к позеленевшей от времени табличке на камне, а оттуда на склон морены, уже покрытый снегом. Ему подумалось: «Снег в этом году как‑то уж слишком рано!» Колючие снежинки, не стесняясь, падали на непокрытую, давно поседевшую голову, застревали в бороде, но тут же таяли, превращаясь в мельчайшие серебряные бусины. Человек с грустью и нежностью смотрел на камни, а камни смотрели на него. Они давно привыкли понимать друг друга без слов. И эта безмолвная беседа старых приятелей приносила собеседникам какую‑то тонкую умиротворенность, обнажая саму суть сотворения мира. Как же быстро проносится время! Ведь это все те же ручьи, те же чуть тронутые первыми морозами полярные маки, что и сорок лет назад. Такими они были и раньше, в далеком 1914–м. За спиной торжественно и неумолимо отсчитывал морской прибой: год, год… еще год… десять… сто… Вечность!..

Старый седой человек сидел и не хотел больше ничего в своей жизни. Он просто был счастлив, потому как верил, что прожил ее не зря. Счастливая улыбка блуждала по его лицу, но по щекам почему‑то катились крупные слезы, которые ни от кого теперь не нужно было скрывать.

Еще молодой крепкий мужчина осторожно тронул старика за плечо:

— Папа, пора. Вертолетчики ждут.

— Да–да, иду, — я рассеянно обернулся вокруг и заковылял к винтокрылой птице.

Пора!..

2010 — 2012 гг.

ISBN 978–5-4444–0204–7