Роман Буйнов - ОБРУЧЕННЫЕ С СЕВЕРОМ По следам «Двух капитанов»

3 мая 1914 года в отряде Альбанова первая потеря: матрос Прохор Баев ушел на разведку более ровной дороги и не вернулся. Поиски, продолжавшиеся вплоть до 6 мая, результата не принесли, следы моряка обрывались у края свежей майны [19]. Вокруг полуголодных, замерзающих людей начинает свою полярную пляску жестокая и беспощадная смерть.

Проводимые штурманом в пути астрономические наблюдения и вычисления координат показывали, что полярников в результате встречного дрейфа льдов постоянно сносит на северо–запад, в сторону от намеченной цели. Происходило это за счет неизвестного ранее Восточно–Шпицбергенского течения. Таким образом, проходя за день по четыре–пять миль на юг, нередко путники оказывались гораздо севернее, чем были с утра. Это невообразимо изматывало физически и удручало эмоционально. Полозья нарт то и дело ломались, чинили их, как могли, буквально на коленках. Очень часто, когда не везло с охотой, питаться приходилось лишь горьким хлебом надежды, а ее оставалось все меньше и меньше. Не всегда было время и возможность хотя бы просто растопить снег, чтобы утолить мучившую их жажду. Отряд изматывала снежная слепота. Самодельные солнцезащитные очки, изготовленные еще на судне из затемненного бутылочного стекла, почти не спасали. Люди шли практически с закрытыми глазами, поминутно спотыкаясь и падая друг на друга. Одежда кишела вшами так, что «вязаная рубашка по ровному месту могла бы далеко уйти самостоятельно» . Вновь заговорила о себе цинга, ноги пухли и синели, снег обагрялся кровью из легких. Народ начал роптать. Поступали предложения побросать все вещи и налегке добираться до земли. Нервы были взвинчены до предела, ситуация грозила выйти из‑под контроля. Альбанов запишет в своем дневнике:

«Как ни горько, но должен сознаться, что есть у меня в партии три или четыре человека, с которыми мне ничего не хотелось бы иметь общего».

Бывали случаи воровства из без того стремительно тающего запаса сухарей. Угрозы штурмана пристрелить пойманного с поличным уже мало чем помогали. Кто‑то вообще отказывался идти дальше. Но Альбанов железной волей, угрозами бросить на снегу, а иногда и просто не гнушаясь физической расправой, заставлял своих сломленных спутников двигаться вперед с полным снаряжением В конце концов оставить пришлось лишь тяжелую истрепанную ветрами палатку. Благо начиналась полярная весна, и можно было обходиться уже без нее.

Наконец, 29 июня, больные и изможденные, потерявшие уже всякую надежду на спасение, путники вышли на ледник Уорчестер, а оттуда на южный берег мыса Мэри Хармсворт острова Земля Александры. Здесь они впервые за два долгих года почувствовали под ногами долгожданную землю. Отсюда их путь лежал через пролив Кембридж к следующему острову архипелага — Земле Георга. Спасение уже было совсем близко, если бы не одна существенная проблема: к этому времени на десять человек сохранилось лишь два каяка. Остальные по разным причинам были брошены по пути через торосы. Отряд вынужденно разделился на две партии по пять человек, одна из которых с гружеными походным скарбом и нартами пошла на каяках по морю, а другая — налегке — на лыжах по льду. Воссоединились обе группы 1 июля на мысе Ниля острова Земля Георга. Альбанов, ушедший с каячной группой, достиг берега раньше. К удивлению штурмана, вместо пятерых человек из пешей группы к месту назначенной встречи пришло только четверо: резко ухудшившееся здоровье матроса Архиреева не позволило ему двигаться дальше, и он был оставлен своими спутниками, лежащим на льду еще живым! Альбанов приказал им немедленно вернуться за брошенным товарищем. Однако отправившаяся назад группа возвратилась ни с чем — к их приходу заболевший уже был мертв. Надо сразу оговориться, что эти сведения почерпнуты из дневниковых записей Валериана Альбанова. А вот матрос Александр Конрад в своем дневнике на эту же дату описал это событие несколько иначе:

«… они поели и взяли пару лыж, чтобы, вернуться к Архирееву и втащить его на высокий ледник [20] . Придя туда, где остался Архиреев, они его не нашли, кед, на котором он лежал, ветром оторвало от берега и унесло в море вместе с ним».

Следующей точкой встречи двух групп был назначен мыс Гранта на том же острове. Пешком по берегу пошли четверо, старшим был назначен Петр Максимов. Пять человек во главе с Альбановым на каяках прибыли в условленное место 3 июля 1914 года:

«Только к пяти часам утра удалось нам подойти к береговому припаю, около мыса Гранта. Дорогой нам посчастливилось убить 16 нырков…» [21].

Путь на каяках занял у Альбанова семнадцать часов. Ни в этот день, ни на следующий ожидаемая пешая группа в условленное место так и не вышла.

«Суббота 5 июля. В 2 часа ночи, пользуясь прояснившейся погодой, мы снялись и пошли к острову Белль, придерживаясь кромки невзломанного льда» [22].

Таким образом, основываясь на записях штурмана нетрудно подсчитать, что «пешеходов» ждали сорок пять часов. Много это или мало? Об этом позже. Но с этого момента никого из оставшихся на берегу людей никто больше не видел [23].

5 июля каяки достигли небольшого соседнего с Землей Георга острова Белл, где на следующий день умирает от цинги матрос Нильсен. Гражданин Дании, он был настоящим старожилом «Св. Анны», так как плавал на ней еще с британским экипажем, когда судно еще носило название «Бленкатра». Команда похоронила его здесь же [24].

7 июля четверо оставшихся моряков на двух каяках направились к конечной цели своего похода — мысу Флора на острове Нортбрук Внезапно разыгравшийся в проливе Мирса шторм, на глазах у Альбанова и Конрада унес в море каяк с матросами Луняевым и Шпаковским, к тому времени уже совершенно больными и не способными сопротивляться взбесившейся стихии. Об их дальнейшей судьбе также по сей день ничего неизвестно. Спасаясь от шторма, Конраду и Альбанову удалось вылезти на небольшой айсберг и затащить на него свой каяк. Подняв на вершине айсберга мачту с флагом для потерявшихся товарищей, они, обессиленные, рухнули спать. Но всего через несколько часов ледяной монолит раскололся надвое, и спящие на нем люди с ужасом оказались в стылой воде:

«Мы проснулись от страшного треска, почувствовали, что стремглав летим куда‑то вниз, а в следующий момент наш «двуспальный мешок» был полон воды. Мы погружались в воду и, делая отчаянные усилия выбраться из этою мешка, отчаянно отбивались ногами друг от друга» [25].

Позволю себе напомнить, что температура воды в Баренцевом море даже в этот период времени часто держится на отметке ниже нуля. Если в первые секунды сердце человека и выдерживает подобный стресс, то смерть неминуемо наступает в течение десяти–пятнадцати минут от запредельного переохлаждения организма. С невероятными усилиями забравшись на свалившийся с айсберга каяк, Альбанов и Конрад вынуждены были повернуть обратно к острову Белл.