Марк Курлански - 1968. Год, который встряхнул мир.

Эти территории и были причиной того, почему наблюдатели предсказывали столь долгий срок до начала войны — пять лет. Если в 1967 году арабы потерпели поражение, в следующий раз исход мог быть еще хуже, поскольку теперь израильтяне контролировали возвышенности на Суэце и Голанские высоты. Многие уже предрекали свержение Насера. Однако эта ситуация исподволь породила сдвиг на Ближнем Востоке, незаметный в то время. В арабском мире новая политика называлась «ни мира ни войны». Ее цель состояла в том, чтобы измотать и сломить израильтян. Если большие армии более не имеют возможности удовлетворительно вести войну, то удачной альтернативой станут малые террористические операции, которые, как подразумевалось, будут осуществлять палестинцы. Сама идея палестинских организаций родилась в Египте, а Насер финансировал их создание в 50-е. Нападения обходились не слишком дорого и приветствовались арабской общественностью. Сирия также начала оказывать этому «начинанию» финансовую поддержку в 60-е. Теперь сотни партизан проходили подготовку в Иордании и Сирии. Это очень усилило позиции палестинских лидеров и облегчило превращение «арабского населения оккупированного берега реки Иордан» в «палестинский народ». Арабские страны, в особенности Сирия, боролись за право контролировать эти партизанские организации, но к лету 1968 года «Аль-Фатах» утвердила себя как самостоятельная сила на территории Иордании, не контролируемая королем Хусейном. Группа прошла весьма долгий путь развития от своей первой операции — неудачной попытки взорвать водяной насос, — имевшей место всего четыре года назад.

Незадолго до войны 1967 года Израиль отказался признать какие бы то ни было из своих действий «репрессиями» или «возмездием» — государственная цензура даже вырезала эти слова из депеш, посылаемых корреспондентами, — но к 1968 году, когда израильтяне стали наносить удары по территориям

Иордании и Ливана, чтобы добраться до палестинских гериль-еро, эти понятия вновь стали общеупотребительными.

К лету, когда израильское правительство потратило на концепцию мира в обмен на землю целый год усилий, сами израильтяне сдались (даже если их правительство и не сделало этого) и начали расселяться в Иерусалиме и на Голанских высотах. Это был Израиль хоть и с увеличившейся территорией, но не тот, о котором они мечтали. Аммон Рубинштейн писал в тель-авивском еженедельнике «Хаарец»: «С другой стороны, израильтяне будут вынуждены овладеть искусством жить в состоянии неопределенности, в условиях отсутствия мира».

В тропическом, богатом нефтью районе реки Нигер не только не было мира, но и велась открытая война, и в этих условиях люди жили в состоянии еще большей «неопределенности». По приблизительным подсчетам, в боях погибло уже пятьдесят тысяч человек. В мае, когда войска Нигерии взяли и разрушили некогда процветавший город Порт-Харкорт, установили морскую блокаду и окружили Биафру войсками численностью восемьдесят пять человек, мятежные жители Биаф-ры потеряли всякую связь с внешним миром. Сообщали, что нигерийские силы перебили несколько сотен раненых солдат Биафры, находившихся в двух госпиталях. Маленькое независимое государство, не желавшее быть частью Нигерии, с армией в двадцать пять тысяч человек сражалось со ста тысячами нигерийских солдат. У нее не было тяжелого вооружения, снаряжения не хватало, даже не каждый солдат имел оружие Нигерийские военно-воздушные силы, у которых были советские самолеты и египетские летчики, бомбили и разносили в щепки города и деревни. Жители Биафры говорили, что нигерийцы, которых они обычно именовали «хауза» (по названию господствующего племени), задумали осуществить геноцид: во время нападений с воздуха их целью становились прежде всего школы, больницы и церкви. Но в конце концов, после года продолжающихся боев, внимание мировой общественности привлекла нехватка не оружия, а пищи.

Изображения детей, от которых остались одни скелеты, глядящих печальными, неестественно большими глазами, — детей, которые, казалось, не проживут и недели, — начали появляться в газетах и журналах всего мира. Эти фотографии помещали в рубриках новостей и объявлениях: то были отчаянные мольбы о помощи. Однако большинство попыток помочь оканчивались ничем. У Биафры был тайный и опасный аэродром — узкая, очищенная от леса полоса, освещенная керосиновыми лампами, принимавшая немногие доставлявшие помощь самолеты. Те, кто пытался найти его, сначала должны были пролететь через зону противовоздушной обороны Нигерии, где ведение огня корректировалось с помощью радаров.

Запад узнал новое слово «квашиоркор» — болезнь вследствие белкового голодания и причина смерти тысяч детей. Госпиталь королевы Елизаветы в Умуайе сумел излечить восемнадцать больных за весь 1963 год. В том же госпитале, когда его посетили журналисты в августе 1968 года, находилось тысяча восемьсот больных этим недугом. Было подсчитано, что каждую неделю от полутора до сорока тысяч биафранцев умирало от города. Даже те, кому удалось попасть в лагеря беженцев, часто голодали. Пища, имевшаяся там, была недоступна из-за дороговизны. Цыпленок, стоивший в 1967 году семьдесят центов, в 1968 году подорожал до пяти с половиной долларов. Для восполнения недостатка белков людям советовали есть крыс, собак, ящериц и белых муравьев. Больницы, не имевшие ни пищи, ни лекарств, ни докторов, были заполнены детьми. Маленькие тела, исхудавшие до костей, лежали на соломенных матах; когда дети умирали, их заворачивали в эти маты и клали в яму. Каждую ночь яму засыпали и, готовясь к следующему дню, выкапывали новую.

Правительство Нигерии не позволяло никому, в том числе и Красному Кресту, организовывать рейсы с целью оказания помощи десятимиллионному населению Биафры, одна десятая часть которого жила в лагерях беженцев. Оно утверждало, что такие полеты создадут трудности военно-воздушным силам Нигерии при выполнении их собственных задач. Единственная пища, доставлявшаяся бесстрашными пилотами в ходе немногих рейсов, приобреталась на средства международных благотворительных организаций.

В большинстве своем мировая общественность относилась к этой войне довольно безразлично, не поддерживая претензии Биафры на национальную независимость, однако настаивая на том, чтобы Нигерия позволила совершать рейсы самолетам с гуманитарной помощью. Но 31 июля французское правительство, вопреки предсказаниям, что дни, когда де Голль проявлял инициативу в международной политике, прошли, отмежевалось от своих союзников (и отступило от своего внешнеполитического курса), заявив о поддержке претензий Биафры на национальную независимость. Помимо Франции только Замбия, Берег Слоновой Кости, Танзания и Габон официально признали Биафру. 2 августа эта война стала темой, актуальной для внешней политики США, когда сенатор Юджин Маккарти подверг критике президента Джонсона за то, что тот почти не оказывал помощи Биафре, и потребовал, чтобы президент обратился в ООН и настоял на организации воздушной переброски в Биафру пищи и медикаментов.