Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6572 ( № 42 2016)

ЗГ РЛС «Подсолнух» на защите российского неба

В 2000 году НИИДАР вошёл в кооперацию «Концерна «РТИ Системы», который впоследствии преобразовался в ОАО «РТИ». В тот период Сергей Сапрыкин работал генеральным конструктором института. В один из дней его неожиданно вызвали на совет директоров и объявили о назначении генеральным директором – генеральным конструктором «Научно-производственного комплекса «Научно-исследовательского института дальней радиосвязи». На его плечи легла дополнительная нагрузка, в том числе по взаимодействию с серийными предприятиями концерна – «ОКБ «Планета», «Саранский телевизионный завод», «Яро­славский радиозавод».

В период развёртывания первых РЛС ВЗГ «Воронеж-ДМ» руководство заказчика поставило задачу сократить сроки создания замкнутого радиолокационного поля СПРН. Пропускная способность производств не позволяла увеличить выпуск аппаратурных комплексов. Акционеры приняли решение о развитии производственных мощностей Саранского телевизионного завода из собственной прибыли НИИДАРа. Модернизацию предприятия под руководством Сергея Сапрыкина, его заместителя Александра Милославского провели практически за один год. На серийном заводе в Саранске выросли производственные мощности. Сроки программы создания единого радиолокационного поля сократились примерно на три года. Во всём этом почерк генерального конструктора Сергея Сапрыкина.

…Четыре разные судьбы четырёх разных талантливых учёных-практиков. Есть в них что-то общее. Прежде всего – любовь к тому, что они делают. И во имя чего.

Александр Троян

Ведущий «Научной среды» Владимир Сухомлинов

Сергей Карпов: „В истории нет места дилетантам“

Общество / Год великих историков

Теги:Россия , история , образование

Главная задача – сохранение научных школ

«ЛГ»-досье

Сергей Павлович Карпов – президент исторического факультета МГУ, академик РАН, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории средних веков исторического факультета. Научный руководитель лаборатории истории Византии и Причерноморья МГУ. Председатель Учебно-методического совета (УМС) по истории и искусствоведению УМО по классическому университетскому образованию.

– Как вы полагаете, существует ли кризис в современной исторической науке?

– С моей точки зрения, стоит говорить не о кризисе, а о реальном состоянии науки со всеми сложными моментами и проблемами, которые, безусловно, существуют. Арсенал любой науки, в том числе науки исторической, обновляется каждые пять-десять лет. Порой – кардинально. Это даже не связано с идеологическими установками. Просто появляется новый социальный опыт. А самое главное – увеличивается объём информации. Сегодня он огромен, освоить его можно, только обладая необходимыми компетенциями и адекватным инструментарием анализа. Но у нас катастрофически падает общегуманитарная культура – ключевая проблема именно в этом. Нельзя создавать исторические шедевры там, где не существует начальной прочной интеллектуальной основы. Поэтому прежде всего необходимо решать проблемы школьного и, отчасти, вузовского преподавания, его системности и полноты, а затем уже переходить к проблемам самой исторической науки.

Мы должны принимать во внимание, что наше общество предельно поляризовано. Это факт. Среди трёх русских – четыре мнения. А значит, возникает вопрос: сколько в той или иной работе идеологических конструкций, а сколько реального труда, новизны, фундаментальности. Ведь есть труды, написанные сто лет назад, и они востребованы больше каких-то современных. Потому что в них – надежный фактический материал, притом – в хорошем изложении. Вы можете пренебречь несколькими процентами устаревших идейных конструкций, но воспринять главное, наработанный добротный фундамент. И в этой связи сейчас нужно решать важную задачу – создавать доступные верифицированные базы и банки данных (в том числе электронные), где будут содержаться только материалы с грифом «проверено». Это могут быть монографии, другие формы и жанры, но главное – они должны основываться на достоверных источниках, которые позволят делать объективные выводы. Причём не сглаживая противоречия, которые, несомненно, существуют в любом историческом процессе. Нужно прямо говорить о печальных страницах нашей истории, объяснять причины просчётов и преступлений и не умалчивать достижений, движителей побед.

История – комплексная наука, в которой нет места дилетантизму. Часто историками считают себя прочитавшие 5–6 книг на исторические темы. Но историком является только тот, кто владеет мастерством источниковедческого анализа. Ключ к постижению истории – умение работать с разными и многоязычными подчас источниками во всей их максимальной полноте, разнообразии. Без умолчаний и произвольной выборки материала. Надо уметь оценивать исторические процессы в комплексе, не выдергивая явление из контекста. Как поступают, например, с пактом Молотова–Риббентропа…

Сегодня много говорят о значении истории. Однако на фоне совершенно справедливых высказываний о значимости этой науки происходит процесс противоположного свойства – сокращение набора на исторические специальности в периферийных вузах. Под словом «периферия» я ничего негативного не подразумеваю это историческая данность. Так вот, количество бюджетных мест на исторических факультетах катастрофически сокращается. Порой на порядок, а где-то и вовсе кафедры и факультеты закрываются и сливаются с другими. Слияния и критические сокращения бюджетного набора студентов на исторические специальности коснулись Костромы, Орла, Смоленска, Нижнего Новгорода, Новгорода Великого, Саранска, Челябинска, других городов… И это опасно не только потому, что будущих учителей станет меньше, как и количество тех, кто готовит учителей. Главное – уничтожаются научные школы. А ведь это самое большое наше достояние, и для возрождения понадобятся труды многих десятилетий …

Важная проблема исторической науки – критерии оценки качества и эффективности. Это ни в коем случае не должен быть формальный принцип, когда подсчитывается количество цитирований… Это какое-то вульгарное понимание наукометрии… Ведь можно написать вызывающе-сенсационную работу и спровоцировать огромное количество цитирований. Но за этим не будет ничего, кроме эффектных слов и самопрезентации. А можно написать замечательный, основательный труд, внести вклад в науку, но он будет посвящён локальному историческому сюжету и его цитировать не станут… Значит, дело не в цитировании. Главный критерий эффективности – это монография, которая признана научным сообществом, комментированное издание источников, проблемная статья. А признание определяется не цитированием, а рецензированием. Так вот этот институт рецензирования практически уничтожен. Рецензий у нас почти не пишут (или пишут только по заказу) и редко публикуют.