Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6565 ( № 35 2016)

И правила эти касались всех. Мы с отцом в те годы заготавливали на зиму дрова. Так вот, тогда без разрешительной бумаги в лес – ни ногой. Но и получив бумагу, идёшь не куда попадя, а в то место, которое укажет лесник и которое определено для санитарной вырубки. Нравится тебе это место или нет, хороший там подъезд или только вездеход пройдёт, пили только там. Потом делянку должен сдать леснику. Он проверит, соответствуют ли нормативам пеньки, сложены ли в кучу ветки, а уж после этого выпишет подорожную, по которой ты беспрепятственно довезёшь дрова до дома.

Да, можно было договориться с лесником, чтобы выделил тебе место получше и поближе к дороге. Были и браконьеры, но не в таком количестве, как в пореформенное время. Боялись люди. За машину левых дров можно было попасть под статью Уголовного кодекса и получить срок. А уж о том, чтобы продать брёвна на сторону, и речи быть не могло. Без соответствующих документов никто бы у тебя их не взял, потому как тоже светила статья и срок, в лучшем случае – потеря должности.

Зелёный клондайк

Вакханалия началась в 90-е годы. Тогда торговля древесиной по доходности сравнялась с торговлей наркотиками, и в лес повалил криминальный люд.

Первыми разрабатывать зелёный клондайк начали уголовные авторитеты. Они скупали у деревенского люда порубочные билеты, которые выдавались под заготовку дров или надворное строительство. Билеты были разовыми, но действовали в течение года, и по ним можно было валить леса сколько угодно. Следом за уголовниками пошла местная шпана, сколотившая первоначальные капиталы на торговле разведённым спиртом и самогоном, потом все кому не лень – от пронырливых иностранцев до милицейских жён.

И людям, стоявшим на защите леса, работать в нём стало опасно.

Вот лишь несколько примеров того времени по одной Владимирской области.

31 марта 1995 ушёл на работу и пропал инженер по защите и охране лесов Заречного лесничества Петушинского района Геннадий Королёв. Вечером какие-то люди вызвали его из дома, он обещал скоро вернуться и не вернулся.

В Курловском лесничестве Гусевского района расстреляли семью лесничего. Злоумышленник заявился, когда тот был в лесу, убил из ружья жену лесника и двоих внучек, а избу подпалил.

Запылал дом заслуженного лесовода России Валентины Смирновой из Андреевского лесничества Судогодского района. Дверь снаружи была подперта, поэтому выпрыгивали они с мужем из окон, не успев ни скотину со двора вывести, ни вещи забрать. Даже документы сгорели.

Другой лесничий этого же лесничества – тоже, кстати, заслуженный – Юрий Гусев был оклеветан, по подозрению во взяточничестве арестован и несколько суток просидел в следственном изоляторе.

Дотла спалили дачу начальника отдела государственного контроля областного управления лесами Майи Ифановой, а саму ею избили в подъезде собственного дома.

Можно было бы привести немало подобных примеров и из других регионов. Работникам лесной охраны настоятельно не рекомендовали ходить по лесосекам и делянкам в одиночку.

Знали ли об этом в руководстве страны? Да, но Гайдару и Ельцину срочно требовалось создать класс собственников. Любой ценой. Пусть и ценой жизни и здоровья работников лесоохраны. Ценой самого русского леса. Умирали порождённые социалистической экономикой леспромхозы. Рядом с ними вырастали новые, в большинстве криминальные, коммерческие структуры, вооружённые новейшим оборудованием и высокопроходимой техникой. Шёл передел леса. И тогдашнее правительство своими решениями лишь ускоряло этот процесс.

Вали всё на прохожего.

Он стерпит

1 января 1998 года был принят новый Уголовный кодекс, упразднивший такую меру наказания за лесное браконьерство, как лишение свободы. Чтобы попасть под уголовное преследование, надо было срубить более 560 кубометров леса. Почти 30 машин. А машину леса нынче увезти – что корзину грибов. Если попался, самое большее, что грозит, штраф 30 рублей за кубометр, тогда как рыночная его цена доходила в ту пору до 700 рублей и выше. Но и такие деньги можно было высудить лишь в том случае, если докажешь, что пойманный сам спилил лес, а не купил его у неизвестного прохожего. У лесника нет прав ни на досмотр, ни на доследование. Даже инспектор ГИБДД может остановить машину лишь в населённом пункте, воры же пользовались преимущественно лесными дорогами.

В Собинском районе возле Дома-музея Жуковского выстроил дачу директор одной из московских фирм. Лес рубил в охранной зоне. Завели уголовное дело. Но кто-то его надоумил: ты что, разве сам пилил? Нет. Ну и никакого отношения к этому лесу не имеешь. И суд его вины не признал. После этого вор сам подал иск на работников лесоохраны, требуя возместить моральный ущерб. Едва отбились.

В Сандовском районе Тверской области в начале 2000-х за год вывозилось около 70 тысяч кубометров деловой древесины. Ежесуточно из района уходило до 15 автомашин с лесом, вывозилось по 300–350 кубометров древесины. Всё это усугублялось тем, что лес вырубался варварски. Из цельного дерева браконьеры брали лишь 5–6 метров комля, всё остальное оставлялось в лесу и гнило. Ни одного уголовного дела возбуждено не было. Случалось, незаконно заготовленная древесина конфисковывалась, но что с ней дальше делать, никто не знал. Складов специальных не было, а под открытым небом она быстро превращалась в труху. Самих преступников можно было оштрафовать на 10 минимальных окладов – это по тому времени 840 рублей, тогда как только за день рубщик зарабатывал до тысячи.

Вот какую историю рассказал лесничий Спировкого района Алексей Оборин. Получив информацию о том, что на одном из участков совершена незаконная вырубка леса и хозяин, уроженец Кавказа, ночью собирается вывезти его в Петербург, лесники проклеймили торцы бревён с обеих сторон и спрятались в засаде. Когда вечером подъехали КамАЗ и погрузчик, лес погрузили на машину, работники лесной охраны вышли из засады и составили протокол. Однако схваченный за руку преступник не только не был осуждён, а наоборот – лесников заставили перед ним извиниться. Для этого тому достаточно было сказать, что лес он сам не пилил, а купил его у случайных прохожих, которых видел в первый и последний раз в жизни и при встрече ни за что не узнает.

Способов избежать даже административного наказания было множество. Вывозимый лес оформлялся на подставных людей, всякий раз разных. Пеньки летом засыпали землёй, зимой на морозе заливали водой. Чтобы невозможно было провести экспертизу, комли брёвен с обеих сторон опиливали. В Селивановском районе Владимирской области браконьер нанимал пилить деревья деревенских ребятишек, они же таскали ночью сучья в овраг.