Александр Хинштейн - Кризис

Пароходами и баржами бесценный груз переправили в Самару, оттуда — в Омск, к Колчаку. Отныне — власть Верховного правителя России подкрепляется самым главным и неоспоримым аргументом — золотом с серебром.

Все бюджеты правительств, афишированных с адмиралом, финансируются из этого источника: Северное правительство Миллера в Архангельске, Северо-Западное Юденича. Много денег посылал он и Деникину. Вилла, купленная Юденичем в Ницце, безбедная жизнь российских дипломатов в Париже, отъезд разбитой армии Юденича на юг, в Новороссийск, кораблями союзников — все это золотая стружка с того самого золотого запаса.

Плюс плата иностранным союзникам за «братскую помощь». В общей сложности Колчак умудрился передать им 146 тонн золота, превратив тем самым интервенцию в прибыльнейшую коммерческую операцию.

Колчак Александр Васильевич (1874–1920) — морской исследователь, адмирал, Верховный правитель России в 1918–1920 гг . Прежде Колчака считали одним из самьтх жестоких и кровавых контрреволюционеров. Теперь называют фигурой трагической и даже отчасти романтической. О том, что колчаковская диктатура в Сибири была установлена силами англичан, а самого адмирала импортировали в Омск в вагоне британского генерала Нокса, зрители душещипательного фильма «Адмирал», похоже, даже не догадываются

Но когда началось бегство армии Колчака на восток, золотой запас фактически захватили чехи.

Еще в ноябре 1918-го чехи и словаки отказались воевать на фронтах. До внутренних российских проблем им дела нет. Они подчиняются только главному командованию всех союзников. Французам.

Чтобы освободить белые части для передовой, Чехословацкому корпусу поручили охрану Транссибирской магистрали, больше он ничем не занимался.

В октябре-ноябре 1919-го началось отступление Колчака. Полное поражение, конец которого удавалось оттянуть только благодаря бескрайним просторам Сибири.

После разгрома адмирала эти прекрасно вооруженные, сытые люди больше всего хотели одного — уехать в Чехословакию, захватив с собой 180 вагонов «накопленных» в России трофеев.

11 ноября 1919 года главнокомандующий чехословаками генерал Сыровой отдал приказ: «Наши интересы выше всех остальных». Чтобы бежать, нужно было быть «…уверенным в непрерывности движения по железнодорожной магистрали. Они ее и захватили в свои руки, и повели себя, как в завоеванной стране» [22] Филатьев Д. В. Катастрофа Белого движения в Сибири. 1918–1922. Впечатления очевидца. Париж, Ymca-press, 1985. .

И тогда чехословаки в ноябре 1919 года остановили все эшелоны — и воинские, и с беженцами. Транссибирская магистраль была у них в руках — они и делали, что хотели. Сначала чехи пропускали все свои эшелоны, а уж потом — кто им больше понравится.

Всего на магистрали действовало около тысячи паровозов, и больше четырехсот из них чехи привели в полную негодность: захватывали любой приглянувшийся им локомотив и эксплуатировали его, пока он вообще мог хоть как-то ездить. Часто они отцепляли исправный тягач от другого эшелона, обрекая сотни и тысячи людей на верную смерть.

Остатки колчаковских войск чехи тоже решили не пускать в поезда: мало ли, что придумают эти вооруженные русские? Армия и мирное население отходили на восток вдоль железной дороги. Пешком 2 тысячи верст ледяного пути при минус тридцатисорока градусах мороза.

Думаем, у читателей не надо спрашивать, везли ли они с собой золотой запас России? То, что от него еще осталось? Вот на вопрос, сколько именно осталось, ответить труднее всего. Любые оценки — «от фонаря».

Эсеры подняли ряд восстаний в городах и в самой армии. Части Каппеля оказались в окружении и воевали со своими недавними однополчанами. Еле-еле удалось пробиться дальше на восток.

В Иркутске тоже взяли власть эсеры. С ними вел переговоры сам главнокомандующий союзными войсками, французский генерал Жанен. До сих пор не очень понятно, какую роль играл он в иркутском перевороте. То ли меньшевики и эсеры сами захватили власть, а генерал Жанен «лишь» позже помог, то ли он лично принимал самое живое участие в организации восстания…

27 декабря 1919 года под Нижнеудинском, на станции Зима, чехи задержали колчаковский поезд. Они «взяли под охрану» самого адмирала, его штаб и свиту. Чехи заставляют Колчака отречься от поста Верховного правителя России. Если не согласится, они вообще бросят на произвол судьбы всех русских, сожгут и взорвут паровозы, которые не смогут угнать.

А одновременно чехи ведут переговоры с эсерами в Иркутске. Эсеры грозят разобрать перед чехословаками рельсы. Чехословаки согласны выдать Колчака и его окружение, но требуют позволить им вывезти золото… Ту часть золотого запаса Российской империи, которую Колчак еще не отдал доблестным союзникам за оружие и снаряжение. Сделка состоялась, чехи с золотом проследовали дальше.

Но и это еще не все!

4 января 1920 года, уже де-факто не будучи Верховным правителем, Колчак передал власть на Дальнем Востоке атаману Семенову. Семенов никогда ему не подчинялся и опирался не на европейцев, а на японцев. К востоку от Байкала казаки Семенова перекрывают железную дорогу: без их разрешения ни пройти, ни проехать.

Чехов они пропустили со всеми их эшелонами: те привезли Семенову пусть чисто формальную, но власть.

И это еще не все!

Во Владивостоке чехи и словаки арендуют (на русское золото) корабли. Грузят на них трофеи и уплывают… При этом командование отдает приказ: «Русских жен с собой не брать!» Чехи оставили всех. Ни один не ослушался приказа. На пирсах Владивостока глядели вслед кораблям несколько сотен женщин и их общих с чехами детишек.

Так был похищен остаток золотого запаса Российской империи. Так возник золотой запас Чешской республики.

Тот самый, с помощью которого Чехословакия в перерыве между мировыми войнами жила очень даже неплохо: поднимала народное хозяйство, становилась страной машиностроения и обувного короля Бати. К 1938 году — моменту оккупации — маленькая Чехия имела пятую экономику Европы, а ее военно-промышленный потенциал в середине 1930-х был сопоставим с гитлеровской Германией [23] …А в бесчисленных сибирских деревушках до сих пор ищут «клад Колчака». За многие годы работы в Сибири я не встретил ни одного села, в котором жители не называли бы как минимум два-три места, где закопали клад белые (казаки, чехи, дезертиры, «парни из нашей деревни»)… При этом расстояние деревни от железной дороги и ее реальная история не имеют никакого значения. — Прим. науч. ред. .