Андраник Мигранян - Россия и США: фактор Путина

В США и в либеральных российских кругах нередко можно услышать надоевшие утверждения о том, что при дальнейшем сближении России и Китая Россия превратится в младшего партнера в двусторонних отношениях и что Москве следует иметь это в виду, делая выбор между Китаем и Западом. Я считаю, что такие заявления в большей степени обусловлены идеологическими убеждениями, нежели реальными политическими фактами. Они имеют целью напугать Москву и вынудить ее отказаться от стратегического союза с растущим Китаем, который отстаивает свои интересы, ломая существующее положение вещей вопреки американскому сдерживанию. Особенно активен Китай в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где он конфликтует буквально со всеми своими соседями — с Японией, Филиппинами, Южной Кореей, Вьетнамом и Индией, а поэтому нуждается в союзе с Россией, с которой у него нет никаких потенциальных конфликтов на всю обозримую перспективу.

Говоря об опасности превращения Москвы в младшего партнера Пекина и принуждая ее делать выбор между Западом и Китаем, наши западные партнеры никогда не формулируют четко и внятно свою точку зрения о месте России в мире, о характере российских отношений с Западом и особенно с Соединенными Штатами. Конечно, мы благодарны нашим западным партнерам за высказываемую ими тревогу по поводу того, что Россия может «по недосмотру» стать младшим партнером Китая. Но они ни разу не сказали о месте России в западном мире, особенно в тех западных структурах, которые занимаются вопросами экономики и безопасности. С 1990-х годов западная и особенно американская политика в отношении России следует четкой линии, в соответствии с которой к Москве надо относиться как к мальчику для битья. После распада Советского Союза Соединенные Штаты ни разу, ни словом, ни делом не продемонстрировали свою готовность к равноправному партнерству с Россией. И, между прочим, в условиях украинского кризиса Запад, а также американские политики и военные руководители поспешили отвести России роль недруга, который практически неотличим от врага, а не партнера.

В последнее время различные аналитики деятельно используют статистику в попытке доказать еще одно необоснованное утверждение, к которому часто прибегают, чтобы воспрепятствовать развитию российско-китайских отношений. А именно они заявляют, что огромное количество китайского населения хлынет в Сибирь и на Дальний Восток и создаст угрозу территориальной целостности России. Но как показывают миграционные тенденции в северных приграничных районах Китая, подавляющее большинство мигрантов устремляется не в российскую Сибирь и на Дальний Восток, а в центральные регионы КНР и в новые крупные города, где условия жизни более комфортные. И благодаря демографической политике Пекина, проводимой в последние десятилетия, население в граничащих с Россией районах согласно прогнозам будет уменьшаться, а не увеличиваться.

В обозримом будущем у России будет вполне достаточно пространства для маневра в отношениях с Китаем. Следующие шаги России в отношении Пекина будут во многом зависеть от готовности Вашингтона к ужесточению санкций из-за Украины. Российско-китайские отношения обладают огромным потенциалом развития. Мы не можем исключать, что Россия и Китай создадут военно-политический союз, способный изменить соотношение сил в мире. Военный, технологический и ресурсный потенциал России, подкрепленный экономическими и колоссальными трудовыми ресурсами Китая, позволит двум странам принимать решения по многим вопросам глобального масштаба таким образом, что это разрушит существующий баланс сил в международных отношениях.

Очевидно, Вашингтон где-то понимает это на уровне инстинкта. Именно поэтому он не подталкивает Японию к принятию жестких санкций против России. Если Япония введет такие санкции, премьер-министру Синдзо Абэ придется забыть о своем амбициозном стремлении решить вопрос «северных территорий» в отношениях с Россией, поскольку такими действиями он может вынудить Москву поддержать претензии Китая на спорные острова Сенкаку.

Потенциальный союз России и Китая может вызвать к жизни много новых и весьма неожиданных для Вашингтона и Брюсселя событий и процессов в экономических и военно-политических отношениях.

Сегодня в Вашингтоне немало политиков и аналитиков, которые, с одной стороны, жаждут наказать Россию и Китай, а с другой — сознательно или нет — избегают просчитывать последствия своих действий и не видят реальных предпосылок для более тесного партнерства между Россией и Китаем по всем основным мировым проблемам. Дальнейший отказ от размышлений о таком партнерстве может иметь серьезнейшие последствия для внешней политики США.

Обсуждение российско-американских отношений в телевизионной программе «Мнение» 8 декабря 2014 г.

Эвелина Закамская, ведущая (далее Э.З.): — Андраник Мигранян, глава Нью-йоркского Института демократии и сотрудничества, и Дмитрий Саймс, президент Центра национального интереса в Вашингтоне, в программе «Мнение». Сегодня мы говорим о российско-американских отношениях. С господином Саймсом мы общаемся посредством телемоста. Вопрос у меня общий и к Андранику Мовсесовичу, и к Дмитрию. В последнее время все чаще говорят, что обострение отношений с Россией со стороны Соединенных Штатов — это на самом деле долгосрочная стратегия. И эта цель появилась задолго до украинского кризиса. То есть Украина — это только повод. Как вам кажется, есть ли основания для такой теории, для таких подозрений?

Дмитрий Саймс(далее Д.С.): — Я не вижу у Администрации Обамы стратегии, вообще внешней политической стратегии. Я вижу, у нее фокус больше сосредоточен на том, что Президент хочет делать внутри страны, а также нежелание оказаться в уязвимом положении по внешнеполитическим вопросам. Уязвимое положение опять-таки внутри Америки. Но совершенно однозначно, что если нет стратегии, то есть настрой. И настрой — не только у Президента, не только у его администрации, но и в Конгрессе — все больше и больше воспринимать Россию, а более конкретно — российскую власть, в качестве соперника, в качестве препятствия для поддержания и распространения того мирового порядка, который Соединенные Штаты считают, во-первых, в американских национальных интересах. А во-вторых, по определению — нравственным и хорошим для всего человечества.

Э.З.: — Что вы думаете об этом, Андраник Мовсесович?

Андраник Мигранян(далее А.М.): — А вы знаете, я, пожалуй, соглашусь с этой точкой зрения. Потому что действительно, начиная с мюнхенской речи, когда Путин обозначил, что Россия вернулась, что у России есть национальные интересы и Россия будет отстаивать эти национальные интересы, он фактически бросил некий вызов Вашингтону, потому что Вашингтон привык все 90-е годы смотреть на Россию, как на списанную страну. Кто они такие? Ходят там, побираются в МВФ или еще где-то… Внутренняя и внешняя политика России формулировалась в Вашингтоне, а МВФ, Международный валютный фонд, определял параметры российского бюджета, экономическую политику, и российская сторона поддерживала почти все решения, которые принимались в Вашингтоне. И вдруг — на тебе!..