Литературная Газета - Литературная Газета 6579 ( № 49 2016)

Если там ни капли пользы от него.

Есть жена? Ну что ж, отвечу, не тая:

Кто-то назовёт своей – уж не моя.

Вы – о детях? Разлетятся кто куда

И забудут, как птенцы, – тепло гнезда.

Что оставлю на земле в конце пути?

Дело рук моих останется: учти!

Остаётся дело рук наверняка,

Словно памятник на долгие века!

…Не уйти от этой думы, не уйти…

Перевёл Аристарх Дмитриев

Меня тревога не покинет

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Чувашии

Порфирий Афанасьев

Родился в 1942 году в деревне Новое Ильмово Черемшанского района Республики Татарстан. Окончил филологический факультет Казанского государственного педагогического института. Работал председателем правления Союза писателей Чувашии, заместителем министра печати и информационной политики Чувашской Республики. Автор 20 сборников поэзии, прозы и драматургии.

Лауреат Государственной премии Чувашской Республики имени К.В. Иванова, премии Комсомола Чувашии имени М. Сеспеля, премии им. Фатыха Карима (Республика Башкортостан), им. И.Я. Яковлева (Ульяновская область). Заслуженный деятель искусств Чувашской Республики, народный поэт Чувашской Республики. Живёт в Чебоксарах.

* * *

Давно, в тот первый день,

В мой день рожденья,

Сквозь слёзы счастья,

Что туманят взгляд,

Мать увидала, –

Всем на удивленье,

Родился месяц.

К счастью, говорят.

Давно, в тот первый день,

В мой день рожденья,

На фронте увидал

Отец-солдат,

Как скрылся месяц –

Там: в дыму сраженья.

А это не к добру,

Как говорят.

И вот сегодня,

В день рожденья сына,

В тумане скрылся

Месяц поутру.

И всё меня тревога не покинет –

К добру ли это

Или не к добру?

* * *

Забывается, видно, плохое…

О любом вспоминая вопросе,

Через поле мы вместе с тобою

Шли, и били в лицо нам колосья.

Обо всём мы с тобой говорили,

Позабыли лишь самую малость,

Не заметили – полным иль хилым

Колос был.

Будто нас не касалось.

До свиданья, село, до свиданья!..

Только стоп!.. Что так сердце заныло?

То худым кулачком на прощанье

Нам голодное детство грозило.

* * *

Чувашская хороводная

Не боясь молвы, при всём народе

Начала я песню в хороводе.

Из народной песни

О, как изящно, как свободно,

Она звучит в родном краю!

Чувашской песне хороводной

Свою любовь я отдаю.

В ней слышу шум листвы зелёной…

Она, как вышивка. И в ней

Душа той девушки влюблённой,

Что для меня всего милей.

И впрямь ничто с ней не сравнится.

Она, как прежде, хороша.

И, как сияние зарницы,

В ней бьётся сердце чуваша.

Та песня не бывает мрачной,

Я ей всегда внимать готов.

И, как родник, она прозрачна,

Не терпит бестолковых слов.

Она с годами не стареет,

И с самой яркою звездой

Сравнить её я не посмею.

И быть ей вечно молодой.

В ней стих и образ – всё на месте,

И в ней легко, свободно им.

Учись, поэт, у этой песни

Быть скромным, светлым и живым.

Перевёл Пётр Градов

Очнись, чуваш!

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Чувашии

Теги:Поэзия Чувашии

Юрий Семендер

Родился в 1941 году в Красноармейском районе Чувашской АССР. Окончил Цивильское культурно-просветительское училище и Чувашский государственный университет им. И.Н. Ульянова.

С 1974 по 2005 г. – главный редактор журнала «Ялав». Народный поэт Чувашской Республики. Награждён орденом Дружбы (1996), медалью ордена «За заслуги перед Чувашской Республикой» (2011).

Идущие с крестом

Идут

Холмистою дорогой,

А дальше – ровней места.

Поют спокойно и строго

С надеждой на милость Христа.

Старцы тут

И молодки –

Эти чуть смущены.

Молитву творят по ходу –

К вере приобщены.

Подростки твёрдо ступают,

Зовёт из их жизни стезя

К звёздам, где вечно летают

Ангелы – их друзья.

Пророки

Шествуют тоже:

Пётр, Павел, Исай…

Благослови, Матерь Божья!

Иисус, сил придай!

Бог.

Пусть ныне, как прежде,

Он для смертных незрим,

Есть Он – наша надежда!

С Ним мы зло укротим.

Идут.

Крест святой над ними,

Сильней которого нет.

Чем ближе Всевышний ныне,

Тем ярче духовный свет.

Автограф

Моргаушской деревне повезло

Название Ятман звучит тепло.

Живёт там Хведер – псевдоним Палан,

Друзья его прозвали: стихоман.

А ежели баян берёт он в руки –

Всех радуют мелодий разных звуки.

Могу другую страсть его назвать:

Автографы у звёзд он любит брать.

Каких имён вы только не найдёте

У Хведера в таинственном блокноте!

Однажды, отдохнуть решив от дел,

На лавочку в саду Палан присел.

Листал блокнот страницу за страницей,

Вот подписи – как ими не гордиться.

Вдруг, незаметный посреди ветвей,

Кап! капнул на страницу воробей.

Палан не удержался от восторга:

«Спасибо… Есть ещё один автограф»!

Очнись, чуваш!

Очнись, чуваш!

Опять впадаешь в дрёму,

Опять забыл ты Сеспеля призыв:

Кто твоему сулит невзгоды дому,

Тот хочет уничтожить твой язык.

Очнись, чуваш!

Иным и взятки гладки,

Одни посулы раздавать хотят.

Не поддавайся обещаньям сладким –

Опасен чужеродный этот яд.

Очнись, чуваш!

Шаги хапуг всё ближе,

Они по части воровства сильны:

Чтоб поживиться где-нибудь в Париже,

Им подавай узоры старины.

Очнись, чуваш!

И вспомни поговорку:

Что с жадностью корова в рот сует?

Не сена клок и не сухую корку –

А смачно книгу детскую жуёт.*

* Чувашскую книгу корова съела – так гласит народная поговорка.

Перевёл Аристарх Дмитриев

Валерий Белякович: «Я – фаталист»

Искусство / Искусство / Эпоха

Савватеева Наталья

Таким мы его и запомним

Фото: Ольга Кузнецова

Теги:Валерий Белякович , театр , режиссёр

Из последних разговоров с режиссёром

Об искусстве

Нет такого понятия «окраина» в искусстве. Человек или театр может географически находиться на окраине, но являться центром. А может быть в центре, а в искусстве – на окраине. И у каждого своя накопительная система. Кто-то работает, как батарейки в диктофоне, а кто-то заряжается от солнечной энергии. Утром и днём ловит солнечный божий свет, а вечером фонтанирует. И так до бесконечности, пока глотка глотает и зубы скрипят. Думаю, я к этому типу отношусь.

О Родине

Понятие Родины у меня от бабушки Евдокии Кирилловны из деревни Городецкие Выселки, что на рязанских просторах, где я жил до школы. Какие там закаты и кровавое солнце! Я смотрел на всё это ошарашенный и думал: «Вот это, наверное, и есть рай!» Когда солнце садится, из-за поворота появляется стадо – коровы и овцы. Они идут домой. Мо-мо, бе-бе! Такая симфония! И наша корова Жданка идёт... А через полчаса я пью молоко с хлебом, вкуснее которого не было ничего в жизни! И хлеб чёрный – лучше пирожного! Это какое-то счастье! Вся моя родословная по матери оттуда, из большой деревни, что сейчас практически умерла. Сталин поднял всё из руин, но какими усилиями? Нечеловеческими. В патриархальной деревне люди работали, были зажиточными, и деревня жила. Но их называли кулаками. Ту деревню уничтожили, и ту Россию мы потеряли. Что нужно сделать, чтобы люди полюбили землю? Земля-то рязанская жирная! Как Чехов говорил: «Воткнёшь оглоблю, тарантас вырастет». Но ведь у нас только у кого-то что-то начинает получаться, сразу едут рейдеры, сжигают, ломают. Варварство! Раньше всё шло логично: нарастали кольца, как на дереве, любовь к земле передавалась от отца к сыну, и никто не хотел уезжать. Уезжал только гений Ломоносов, который чувствовал призвание. А люди работали на земле и любили её. Несколько лет назад поехал на могилу бабушки и увидел мои искорежённые поля, ржавые бороны, разломанные дома, изуродованную речку, в которую страшно входить. Думаю, когда-то что-то должно измениться…