Владимир Паперный - Культура Два

Параллельное существование реалий и универсалий приводит к двум наложенным друг на друга масштабам сооружений. Где-то внутри гигантского, светлого и просторного балкона Джульетты появляются те самые крохотные балкончики, куда едва проходит табурет. Они, примерно как статуя Сталина и ее модель, могут существовать только друг в друге.

В домах появляются гигантские 7-метровые двери с прорезанными в них небольшими дверями – идея Двери и дверь как реальная возможность проникнуть в здание. Дверь вообще и дверь в частности наложены друг на друга и частично совпадают друг с другом.

Интересно в этом смысле сравнить две сельскохозяйственные выставки – 1923 г. и 1939 г. Кроме всех прочих различий (а их немало), главное это то, что новая выставка не просто выставка о сельском хозяйстве, а реально существующая универсалия сельского хозяйства. «Универсалия предшествует вещи», – полагал Фома Аквинский. Реалисты – создатели ВСХВ – с ним почти согласны. Они убеждены, что искусственно поддерживаемый расцвет сельского хозяйства на ВСХВ неизбежно поведет за собой расцвет реального сельского хозяйства.

Конец культуры 2 наступит именно тогда, когда ВСХВ превратится в ВДНХ. Когда выставка сельского хозяйства превращается в выставку достижений народного хозяйства, то есть в том числе и городского, с самого города Москвы частично снимается его репрезентативная функция. Но произойдет это только в 1958 г. (РППХВ /4/, с. 412), а до этого события в планировке Москвы отчетливо можно увидеть два масштаба – масштаб города и масштаб «парадиза». Есть целая группа планировочных решений, которых никогда ни один реальный человек не увидит. Таков план театра Красной Армии, павильон метро «Арбатская», расходящийся двумя лучами проспект Дворца Советов (неосуществленный), где между совершенно симметричными домами расстояние около километра – эту симметрию нельзя увидеть, находясь на земле.

Все послевоенные станции метро задумывались как триумфальные арки. Однако арки адресованы не каждому советскому человеку, а универсалии Советского Человека. В этом можно убедиться, войдя в триумфальную арку станции «Арбатская»: пассажир упи рается в золотые ворота с надписью «Посторонним вход воспрещен».

136. Л. М. Поляков. Станция метро «Арбатская». (ФА, 1979).

137. Деталь интерьера. (ФА, 1979).

138. Л. М. Поляков, скульптор Г. И. Мотовилов. Станция метро «Калужская» (ныне «Октябрьская-кольцевая»). 1949. (МА, 11, 11429).

139. Деталь интерьера. (ФА, 1979).

140. Портик жилого дома № 19 по улице Горького. Архитекторы Парусников и Баданов. 1940. (ФА, 1979).

141. Кадр из документального фильма «Счастливая юность». 1935. (СК, 1935, 9, с. 4).

142. Балкон в балконе. Корпус «Б» по улице Горького. Архитектор Г. Мордвинов. 1938. (ФА, 1979).

143. Арка в жилом квартале между Ленинским проспектом и ул. Коперника. 1950-е. (ФА, 1979).

Два масштаба в архитектуре культуры 2: масштаб человека и Универсалии Человека. Это соединение двух масштабов оказалось наиболее живучим, оно сохранялось даже в конце 1950-х годов.

Все эти решения можно видеть или на макетах, по которым происходит их утверждение правительственными комиссиями, или надо предполагать, что их реально будет видеть статуя, увенчивающая Дворец Советов, эта окруженная парящими летчиками высшая универсалия человека, находящаяся на высоте 400 метров. Впрочем, это одно и то же: правительственные комиссии всегда возглавлялись в культуре 2 земным репрезентантом того, кого изображала статуя Дворца Советов, а макеты в культуре 2 всегда мифологически отождествлялись с тем, что еще будет построено. Поэтому Дворец Советов в культуре 2 все-таки был построен. И поэтому увенчивался он все-таки фигурой Сталина.

Культура 2 как бы предполагает реальную человеческую жизнь не только главной статуи, но и всех остальных статуй и памятников, скажем, мухинских Рабочего и Колхозницы – этих Ромео и Джульетты новой мифологии. Это на их масштаб рассчитаны прогулки по курдонеру, соединяющему Университет с Москвой-рекой (расстояние двух автобусных остановок), прогулки по территории ВСХВ, потребовавшие для реальных людей троллейбусного маршрута и автопоезда, это для них сделаны гигантские двери и нечеловеческие балконы.

В «Медном всаднике» реальное существование монумента воспринималось как трагедия. Здесь же реальная жизнь героев народного эпоса – нынешних Гильгамеша, Самсона и Ильи Муромца – нечто радостное, желанное и необходимое. Быть может, за представлением культуры о реальной жизни монументов стоит то же самое мироощущение, которое в X в. заставляло кричать: «Выдыбай, Перуне, выдыбай».

Для культуры 1 чрезвычайно значимым был вопрос «как». «Давно уже известно, – писал в 1913 г. Н. Бурлюк, – что важно не что, а как » (Пощечина, с. 99). «Основное, что остается в архитектуре, – скажет через восемь лет В. Кринский, – как делать все это» (МСАА, 2, с. 119). Вопрос «как» стоит и за тем пытливым интересом, с которым культура 1, подобно ребенку, расковыривающему куклу, вскрывает мощи святых (СУ, 1920, 73, 336). Этот же вопрос можно считать основным и в деятельности ОПОЯЗа (ср. « Как сделана “Шинель” Гоголя»). Он занимает Маяковского (ср. « Как делать стихи?»). Его можно распознать и в деятельности конструктивистов (акцент на методах решения задач), и в деятельности рационалистов (интерес к тому, как человеческий глаз воспринимает форму).

В культуре 2 вопрос «как» полностью исчезает из поля зрения. Происходят чудеса, человек вместо одной нормы выполняет четырнадцать (Алексей Стаханов), завод строится вместо нескольких лет – сорок пять дней (АС, 1936, 4, с. 70), и никого это вроде бы не удивляет, никто не спрашивает, как им это удалось (и, тем более, удалось ли). Все происходит как в сказке, ибо «все в сказке совершается легко и сразу – “как в сказке”» (Лихачев, 1968, с. 81).