Андрей Константинов - Коррумпированный Петербург

К этой операции Олег готовился особо тщательно, не менее тщательно готовились к ней и работники ФСБ. С соблюдением всех правил конспирации владельцы баночки отвезли Олега на встречу с курьером – человеком, которого предстояло пропустить недосмотренным. Причем Олега курьер не видел, таможенника привезли на машине к определенному месту, где находился курьер, и сказали:

– Этого человека пропустишь.

Поступок грамотный – в случае провала курьера, «окно» на таможне оставалось в целости и сохранности. Проинструктированный начальником одного из отделов Пулковской таможни инспектор, сидевший за стойкой, к которой проводили курьера, должен был узнать его по условному жесту – сопровождающий хлопнул курьера двумя руками одновременно по обоим плечам. С соблюдением тех же правил конспирации оперативники засняли все это на видеопленку.

Курьер благополучно миновал стойку и направился к рамке-металлоискателю. Предупрежденный оперативниками милиционер позаботился о том, чтобы рамка пищала, даже когда ничего металлического у курьера не оставалось. Таким образом у таможенников появились основания для более тщательного досмотра, в ходе которого и обнаружилась запаянная стеклянная баночка с 500 граммами редкоземельного металла скандия очень высокой изотопной чистоты, стоимостью около 30 миллионов рублей, что в декабре 1992 года было целым состоянием!

Но тут возникли проблемы уже у работников госбезопасности. Ведь в таможенной зоне задержать человека могут только работники таможни, им же необходимы для этого предусмотренные Таможенным кодексом основания. Таким основанием может стать, например, предмет, который человек пытается вывезти за границу, не вписав его в таможенную декларацию. Но и здесь есть один нюанс.

В таможенную декларацию следует вписывать не все подряд, а строго определенный набор вещей, список которых в бланке декларации имеется. Никому, например, не придет в голову считать контрабандой незадекларированную зубную щетку!

Скандий же в то время относился к категории элементов, выведенных из гражданского обращения, а потому, в принципе, не мог оказаться на руках у частного лица. Не удивительно, что соответствующей графы в бланках таможенных деклараций тогда не было, а, значит и декларировать его было вовсе не обязательно, следовательно, и факт контрабанды в провозе через границу скандия отсутствовал!

Таможенники объяснили все это сотрудникам ФСБ, что привело последних в состояние бешенства: огромная работа – коту под хвост. В общем, комитетчики стояли насмерть, дело дошло почти до драки, когда один из таможенников вспомнил:

– Ваш курьер не задекларировал 120 долларов!

На этот раз контрабанда была налицо, и бедный курьер отправился в дом N4 на Литейном проспекте…

А курьером был немец, гражданин ФРГ, родившийся в Казахстане и уехавший оттуда вместе с семьей в Германию в 1950-х. Так что русским языком он владел без всяких проблем, хотя и обладал уже психологией и привычками европейца.

На допросе он охотно рассказал о том, как, прогуливаясь по Москве, встретил на Арбате ханыгу, который за несколько тысяч рублей продал ему баночку со скандием. Он же и понятия не имел о том, что такое скандий, знал только, что в Германии за него огромные деньги платят. Решил, в общем, подзаработать.

Немца вежливо выслушали, поблагодарили, подписали пропуск, вернули документы и предложили возвращаться в гостиницу.

– То есть как? – от неожиданности он даже стал заикаться.

– Очень просто. Вы свободны, вас допросили как свидетеля. Вот повестка, придете завтра, поговорим еще.

– Простите, не понял. – На курьера было жалко смотреть. – Вы меня отпускаете?

– Конечно, идите.

– А может, я лучше переночую в камере? Завтра-то опять к вам возвращаться.

– Нет-нет, что вы. В гостинице вам будет удобнее.

Неуверенно ступая, слегка пошатываясь, немец побрел к выходу. Он чувствовал себя почти что трупом, за каждым углом ему чудились недобрые лица заказчиков заваленной им контрабанды…

На следующее утро немец позвонил следователю.

– Извините, – говорит, – вчера на таможне у меня изъяли все деньги, мне не на чем к вам приехать. Вы не могли бы прислать машину?

Получасовые лихорадочные поиски машины ни к чему не привели. Вернее, машина нашлась, но в ней не оказалось бензина, который в то время был жестко лимитирован. Кончилось все это тем, что одному из оперативников выдали четыре жетончика для метро – на себя и курьера в обе стороны. В 1992 году работники ФСБ еще не пользовались правом бесплатного проезда в муниципальном транспорте.

На привезенного на метро немца было жалко смотреть.

– Я знал, что КГБ хорошо работает, – сказал он, – но такого оригинального хода я не ожидал даже от вас! Провезти меня по городу, чтобы показать всем, про кого вы хотите узнать! Тонко. Ладно, вы меня засветили, теперь я все расскажу…

Раскаявшийся курьер слегка расслабился.

– Я готов нести ответственность за содеянное, – заявил он.

– Какую ответственность? Вам же сказали, что вы – свидетель. За рассказ спасибо, можете ехать к себе на родину.

– Не понял! Меня взяли с поличным на контрабанде, я во всем сознался. Какой свидетель?! Какая родина?

Юридические тонкости с изъятым из гражданского обращения скандием нашему герою объяснять не стали. Говорят, на свой последний вопрос ему пришлось отвечать самому чуть позже – работникам немецкой контрразведки, которые также не могли понять, почему задержанный с поличным контрабандист отпущен на свободу. Уж не завербовал ли его страшный КГБ?!

Только три героя этой истории оказались впоследствии на скамье подсудимых. Осенью 1994 года выездная сессия Выборгского городского суда признала организатором контрабанды Михаила Алексеевича Сергиенко и приговорила его к 3 годам лишения свободы с отсрочкой на 2 года и конфискацией имущества.

Артем Попов был признан соучастником преступления и приговорен к 3 годам лишения свободы с отсрочкой на 2 года.

Валерий Кульгин был признан пособником преступления и осужден также на 3 года лишения свободы с отсрочкой на 2 года.

Все трое попали под амнистию и никаких фактических наказаний не понесли.

Ни один из действующих на момент описанных событий работников таможни также не был привлечен к уголовной ответственности, что, впрочем, не удивительно. Отправить на скамью подсудимых сотрудника таможни по обвинению в контрабанде чрезвычайно сложно. У таможенников существует так называемое право выборочного контроля, согласно которому инспектор таможенного поста вовсе не обязан досматривать все, проходящие через него грузы. Поэтому, когда «купленный» таможенник «не замечает» контрабандный товар, доказать наличие преступного умысла в его действиях весьма непросто…