Иоанна Хмелевская - Вечная молодость

С отчаяния я рванула к первому попавшемуся окулисту в кооперативной поликлинике. Он принимал в шесть вечера, и характер у него был кроткий.

– Две диоптрии... – начал было он.

– Исключено! – бурно запротестовала я. – У меня было полдиоптрии, теперь может быть максимум одна!

Он на минуту задумался.

– Ну ладно, – сказал он, – ни вашим, ни нашим: полторы.

Подумав, я согласилась. Выписанные им очки замечательно служат мне до сих пор.

Вскоре после этого у меня появилась на физиономии какая-то гадость – покраснение кожи и припухлость под глазами. Похоже было, что это какая-то аллергия. Я сразу отправилась в кооперативную поликлинику, к дерматологу, а заодно и венерологу, поскольку у нас просто дерматологов не существует. Не знаю, как обстоят дела в других странах. Пани доктор поставила диагноз сразу же.

– Угри, – пренебрежительно бросила она.

Я не стала ей объяснять, что из подростково-переходного возраста я вроде как уже вышла...

Доверия она у меня не вызвала, поэтому я отправилась к моей косметичке. Та подтвердила, что у меня аллергия, велела сменить мыло и проверить, какой новой косметикой я мазала себе физиономию, а потом это новое выбросить, и дала какие-то медикаменты. Я сменила оправу от очков, и через две недели вся мерзость у меня с физиономии пропала. Причем пропадать стала уже на третий день.

Потом я столкнулась с форменным кошмаром... Наверное, все-таки придется посвятить читателей в свою личную жизнь, потому что, хотя до современной модной литературы с ее сенсациями ей далеко, но тем не менее приятно идти в ногу со временем.

Так вот, в давнюю пору мне пришлось ломать голову над жуткой житейской проблемой. Что будет, когда умрет мой первый муж, отец моих детей? Должна я идти на его похороны или нет? Я прекрасно знала, что он не хотел бы этого ни в коем случае, но, с другой стороны, для моих сыновей это самый близкий человек на свете, и что же, собственная мать не примет участие в похоронах самого родного им человека? Плохо. Кому-то я буду вынуждена подложить свинью – или им, или ему.

Все считали мои терзания дурным анекдотом, а тем временем мой первый муж действительно умер. От диабета. Проблема встала передо мной на практике, и я разволновалась страшно: что мне делать-то?!

Подумав, я решила все-таки на первое место поставить интересы детей: хочет он того или нет,' а на похороны я пойду. Кроме того, Роберт, который в тот момент работал в Канаде, не мог приехать, и надо было как-то заменить его, послать цветы и так далее. Ну вот, купила я цветы и отправилась на похороны.

Тут сразу же выяснилось, до какой степени мой первый муж не желал меня на этих похоронах видеть. Именно тогда я подхватила опоясывающий лишай. На заднице, словно других мест в природе не бывает. А ведь муж мог бы учесть, что я не из-за себя поперлась, а ради детей!

Разумеется, сперва я не сообразила, в чем дело; заболевание показалось мне в высшей степени подозрительным, но, поскольку оно проявлялось вроде бы только снаружи, я снова помчалась к той же самой косметичке. Она пролила бальзам на мою душу.

– Легкая форма опоясывающего лишая, – заявила она, едва взглянув.

Я почувствовала себя, как тот мужик в анекдоте: «Ой, слава те, Боженька, я-то думал, кила...» Сразу же смекнув, что это меня муж наказал, я приступила к лечению. Однако на всякий случай, едва только оказавшись в Канаде, я содрала с Роберта деньги за те самые цветы на похороны.

– Твой отец в гробу переворачивается, любимое мое чадо, – решительно заявила я. – Мало того, что я потащилась на кладбище, так еще и цветы купила. Не желаю больше рисковать своим здоровьем, цветы должны были быть от тебя!

Сумма была не разорительная, вместе с лентами получилось долларов пятнадцать. Роберт мне их выдал, и я успокоилась.

Кстати, о лекарствах. Самое остроумное – это выдача рецептов. Приходит врач к больному человеку, который лежит с температурой, сотрясением мозга или вывихнутой ногой. И оставляет рецепты. Предположим, человек живет один. И что ему с этими бумажками делать? Сжевать и проглотить – авось поможет?

Табуны и стада засопливленных, чихающих и кашляющих личностей стоят в очередях в аптеках, распространяя заразу. Ладно, сейчас их вроде как поубыло, может, прошлый государственный строй организовывал их поточное производство. Что, впрочем, не мешает свистопляске с рецептами продолжаться и поныне. Кроме того, врачи понятия не имеют, есть ли в продаже те лекарственные средства, которые они выписывают, и где их вообще можно достать. Я лично в полном отчаянии обзванивала все аптеки и шастала по далеким окраинам Варшавы. За деньги, правда, все можно устроить: медсестра из поликлиники доставит вам лекарства на дом, но не все же располагают такими деньгами...

Раз в жизни мне довелось увидеть, как вопрос этот решается кардинально. Тогда врач в поликлинике нашел у меня инфаркт, аритмию, острую коронарную недостаточность и черт знает что еще. Я до того рассердилась, что все гадости потихоньку стали у меня проходить сами по себе, но пан доктор сунул мне в зубы нитроглицерин и стал выписывать рецепты. От госпитализации я наотрез отказалась.

– Хорошенькое дело, – разозленно заявила я, – то вы меня силком тащите в больницу, кричите, что я до завтра не доживу, а тут я изволь бегать по аптекам? Это меня оздоровит?

– Э-э, нет, – согласился пан доктор. – Ни по каким аптекам вы бегать не будете.

Тут он вызвал водителя «скорой», и лекарства я через полчаса получила на руки. Такой способ мне очень даже понравился. При случае выяснилось, что поликлиника уже давно умоляет разрешить ей открыть у себя собственную аптеку с полным ассортиментом лекарств, районная администрация никак не выдает разрешение. Я все думаю, неплохо бы собрать всю нашу администрацию в одном месте, за высокой загородкой и впустить туда голодных тигров... Обожаю кормить зверюшек!

До завтрашнего дня, вопреки диагнозу, я дожила, но дожила довольно забавно.

На следующий день была суббота. Загадочные перебои сердца вроде бы поутихли, и я собралась ехать на скачки. Я уже оделась, когда ребра вдруг сковала сильная мерзкая боль, дышать стало трудно. Господи Иисусе, инфаркт! Перепугавшись насмерть, я вызвала «неотложку» и занялась проблемами, которые немедленно надо было решить.

Я позвонила Юреку, кузену Анки, который на скачках сидит в кресле передо мной, сообщила ему, что покидаю эту юдоль скорби, и наказала передать Марии, чтобы она приехала ко мне после скачек. Очень логично – наверное, чтобы она осмотрела мой труп... Затем я сняла с двери цепочку и открыла засов, чтобы врач «неотложки» мог войти без помех. Потом, осторожно доковыляв до дивана, я легла, потому что при инфаркте вроде как всегда надо лежать. Тем и ограничилась, лежала и старалась глубоко дышать.