Владимир Гойтан - Петля Бороды

Сумма большая, но в сравнении с той что прошла через руки Ильи Яковлевича, - мелочь. Основные капиталы находились где-то в другом месте. И это необходимо было выяснить. Кстати, в который раз пришлось напоминать ему о том, что дебет с кредитом не сходятся. Большая задолженность получается.

Через неделю Глезин вспомнил, что трехлитровую банку с деньгами он передал на хранение племяннику жены Владимиру Шехтеру. Пришлось побеспокоить племянника. Тот молча выслушал следователя, потом начал рассказывать.

Оказывается, где-то осенью прошлого года к ним зашел родственник Илья Яковлевич Глезин. В сумке - трехлитровая стеклянная банка, закрытая металлической крышкой, а сверху залитая гудроном.

- Возьми, Владимир, и надежно спрячь, - обратился он к племяннику. - А еще лучше - закопай в надежном месте.

Шехтер показал, где спрятал ту банку. Но что удивительно: закопал он ее не на своем участке, а на соседнем, рядом с забором. Тут "улов" оказался куда более весомым: считать не пересчитать. В тугих пачках оказалось 11 сторублевок, 81 полусотенная купюра, 388 двадцатипятирублевок и 1058 десятирублевых банкнот: всего свыше 25 тысяч рублей.

Назавтра - новый допрос. Следователь был уверен, что и кубышка с братской могилы, и та, что выдал Шехтер, - не последние, и поэтому напрямую сказал об этом Глезину.

Тот как-то испуганно дернулся, будто что-то холодное попало за воротник, втянул голову в плечи и надолго замолчал. На лице выразительно была видна борьба: как бы не продешевить. Деньги надежно спрятаны, об этом тайнике никто, кроме него самого, не знает.

Понятно, что после выхода на свободу они ему понадобились бы. До конца жизни хватило бы. Но это когда будет, а пока впереди тюрьма. Следователь недвусмысленно сказал, что многое в его деле зависит от возвращения наворованного. У них карты на руках, докопались до многих тайных дел, нашли документы, свидетелей. Что касается похищенного... Сумма такая, что и двух жизней не хватит, чтобы вернуть долги. Придется вспоминать.

- Прошу занести в протокол, что я добровольно сдал все деньги, которые добыл нечестным путем, - заговорил арестованный. - Еще 40 тысяч находятся в трехлитровой стеклянной банке которая закопана на еврейском кладбище.

“Чертовщина какая-то получается, - подумал Хлиманов. - Дались ему эти кладбища. Впрочем каждого своя логика. Во всяком случае, мертвые никому ничего не расскажут. Да и копаться в чужой могиле вряд ли кто рискнет...”

По-разному прятали свои клады члены тайного клана. Одни превращали их в трехпроцентные облигации, были и такие, кто имел вклады в разных городах, на разные фамилии, а то и на предъявителя. Некоторые покупали ценные вещи, золото.

Как и у большинства преступников, квартира бывшего заведующего складом Моисея Коновича участникам оперативной группы показалась образцом скромности: никакой роскоши, простая мебель, обычная одежда, понятно, отсутствовали и деньги, сберегательные книжки. В то же время старший следователь по особо важным делам КГБ Степаненко не сомневался: где-то должна быть спрятана кубышка Моисея Ашаровича. Где?

Ой как не хотелось скромному заведующему складом прощаться со своим кладом. Не для того собирал. Однако и ему пришлось напрячь память.

- Многое из того, что я накопил за свою жизнь, - вздохнул Моисей Ашарович, - находится у моей далекой родственницы Берты Моисеевны Виленской. Был я у нее в гостях в Минске и оставил чемодан на хранение. Там много ценных вещей.

В скором времени чекисты прибыли в Минск. Нашли нужный адрес. Хозяйка не отказывалась, вынесла какой-то обшарпанный чемодан. А вот внутри... Таких роскошных мехов, какие оказались в чемодане, ни чекист, ни тем более понятые никогда не видели. Пришлось приглашать экспертов для оценки всего этого богатства: мужской воротник из выдры, женский - из чернобурки, два котиковых, несколько шкурок мерлушки, каракуля, выдры а еще меховые шапки. В отдельном пакете две пары мужских ручных часов в золотых корпусах, двое женских в золотых корпусах, золотая цепочка, серьги с бриллиантами, кольца...

В свое время соблазнил золотой телец и заготовителя заготовительной конторы Оршанского райпотребсоюза Исаака Бельковского. Его "хобби" - золотые монеты царской чеканки. Конечно, знал, что это криминал. Но жажда превратить обычные бумажные знаки в золотые россыпи была сильнее любых разумных доводов. Да и деньги ворованные. Кстати, вряд ли в этом зачерствевшем сердце нашлось место для раскаяния. Оставались только сочувствие к себе да досада, что не использовал золото. А теперь нужно отдавать. Тем более, что и следователи докопались до, казалось бы, самого таинственного - золотых сделок. Куда ни кинь...

- Есть, гражданин следователь, несколько золотых монет, - устаю сказал Бельковский. - Они закопаны во дворе дома.

В тот же день оперативная группа выехала по указанному адресу. Вот и нужный дом. Кирпичный столб, широкие деревянные ворота.

Исаак Иосифович остановился, окинул взглядом дом, надворные постройки. Потом повернулся к оперативной группе и указал место, где спрятано золото.

- В шестидесяти сантиметрах от столба я и закопал монеты.

И действительно, где-то на глубине полуметра наткнулись на алюминиевую кастрюлю. А в ней небольшая стеклянная банка, внешне напоминающая миниатюрный бочонок - в таких обычно продается башкирский мед.

Сняли крышку, развернули газету. Золотой поток полился из банки. Мелодично позванивая, желтые кружочки разбежались в разные стороны. Они купались в лучах весеннего солнца, радуя глаз красотой. Через сколько рук прошли, через сколько судеб? Пяти- и десяти рублевые монеты чеканки 1887, 1888 топов и более позднего времени во всем своем великолепии в последний раз открылись взору недавнего владельца. А еще лежали там золотые зубные мосты, коронки. На черном рынке все это стоило бы десятки тысяч рублей. Да и по официальному курсу немало.

...Хлиманов понял, что подследственный, как говорится, готов дать показания. Необходимо как можно быстрей выехать на место, а то вдруг передумает - сумма большая.

- Вы согласны показать нам, где спрятаны эти деньги? - спросил следователь.

- А зачем бы я говорил о кладбище? - подал голос Глезин. - Повторяю, я добровольно готов внести в качестве компенсации за нанесенный мною ущерб те деньги, которые спрятал на кладбище.

И снова оперативная группа, понятые выезжают "на раскопки", как шутя заметил кто-то из сотрудников. А дело ведь совсем не шутейное, какое богатство закопано в земле!

Машина остановилась около ворот, дальше пошли пешком. Снег еще не сошел, а тут, на кладбище, его было особенно много.

Из множества могил для тайника Глезин почему-то выбрал ту, где похоронена теща. Молча указал на место недалеко от ограды, и отошел в сторону. Мол, я свое дело сделал, теперь действуйте вы.