Анатолий Никифоров - Золотая нить Ариадны

О создавшейся обстановке решили доложить начальнику управления А. И. Маренкову и получить от него новые указания.

— Товарищ генерал, пока у нас по нулям. Все исследовали, а груза нет. Что нам дальше делать?

— Вскрывайте пороги, золото должно быть там…

— Но, товарищ генерал, машина новенькая, никаких видимых следов переоборудования нет, она еще пахнет заводской краской. Раскурочим, а потом как бы платить не пришлось…

— Что, у вас уже колени задрожали? Еще раз говорю — вскрывайте пороги, а за машину всю ответственность я беру на себя.

Сотрудник не знал, что эта уверенность шефа вытекала из информации, которую он лично получил от ценного источника уже после отправки контейнера.

С болью в сердце чекисты стали ломать новенькую машину в присутствии понятых, которые вскоре были поражены увиденным: из коробов автомашины были изъяты свертки в виде жгутов с золотом, общий вес которого составил 87 килограммов. В Белгороде из тайника вынули 43 килограмма.

А всего у группы Шамиля было изъято более 250 килограммов золота на общую сумму 2,4 млн долларов США. В новейшей истории органов госбезопасности страны это был уникальный случай, когда в ходе одной операции было изъято такое количество золота.

После ареста всех членов группы Шамиля дело приобрело совершенно неожиданный новый оборот, который проливал дополнительный свет на наличие устойчивых связей представителей его тейпа с чеченскими боевиками.

Учитывая, что все члены группы Шамиля являются членами религиозной мусульманской организации «Батал-Хаджи», у руководителя оперативно-следственной группы появилась идея использовать родственные связи арестованных, прибывших в Сусуман, для оказания влияния на подследственных с целью склонения их к даче признательных показаний и раскаянию. Руководители тейпа между тем стали проводить свое внутреннее расследование причин провала и, не находя ничего утешительного для себя, намекнули следствию, что готовы посодействовать властям в освобождении трех российских солдат, находящихся в плену у чеченских боевиков, за изменение меры пресечения их землякам — отсидку в СИЗО заменить на подписку о невыезде. Предложение было необычным: с одной стороны, что может быть благороднее и гуманнее, чем освобождение из рабства своих соотечественников, а с другой — все прекрасно понимали, что выпусти Шамиля из камеры, потом долго будешь его ловить, в том числе и с помощью Интерпола. Естественно, первую часть предложения пришлось согласовывать с Москвой. Центр сразу же подчеркнул, что здесь есть опасность создания прецедента, после которого боевики и их связи из соседней республики специально будут воровать наших солдат, чтобы потом их обменять на своих земляков — криминальных авторитетов, находящихся под следствием или уже кормящих клопов в камерах СИЗО. Было предложено в данном конкретном случае «действовать в соответствии с обстановкой». Согласитесь, очень удачная формулировочка, в случае успеха — и мы «пахали», а в случае неудачи — мы же вас предупреждали…

Пока шли переговоры с Москвой, оперативно-следственная группа получила информацию, что некоторые доброхоты, прибывшие из Ингушетии, стали высказывать угрозы, вплоть до подготовки покушения на чекистов, ведущих дело, и их родственников, а также искать подходы для их подкупа. В качестве взятки предлагали немалую сумму — 500 тысяч рублей. Старшему из «гостей» намекнули, что эти их «номера» не пройдут и что единственным обстоятельством, которое может смягчить вину арестованных, может быть освобождение российских солдат из рук чеченских бандитов. Забегая вперед, скажем, что благодаря магаданским чекистам из плена, а вернее сказать — из рабства, было освобождено шесть российских солдат. Эту радость самих солдат, а особенно их матерей и жен, выплакавших свои глаза в неутешном горе, никаким золотым эквивалентом не оценить…

В истории советских и российских органов госбезопасности наряду с сомнительными, а порой и преступными акциями немало было и светлых страниц, о которых когда-нибудь подробно напишет справедливый исследователь. Взять хотя бы такой многим известный пример, как спасение чекистами 4 миллионов беспризорников после гражданской войны и около 2 миллионов — после Великой Отечественной. Акция с освобождением солдат находится в этом же ряду. Сейчас в стране снова более 6 миллионов беспризорников, но вся разница в том, что ныне о них никто не думает, ими никто не занимается, а ряды малолетних преступников ежегодно растут за счет именно этой «армии».

Однако вернемся к нашим «золотоискателям»: и Москвой, и Магаданом было признано, что подобный акт облегчения участи арестованных должен быть только разовым и единичным.

Несмотря на все принятые меры, допрос Шамиля шел сложно: казалось бы, что цепь доказательств сомкнулась и упорствовать глупо, однако он вел себя настолько самоуверенно, нагло и независимо, что можно было подумать о наличии у него «мохнатой руки» или в Кремле, или в Генеральной прокуратуре, или в Верховном суде. Так мог вести себя только законченный циник. Следователь по особо важным делам майор Михайлов, включенный в оперативно-следственную группу из одного периферийного территориального органа, как и все чекисты, немножко был физиономистом. Глядя на окаменелое лицо Шамиля, он ничего определенного не мог сказать о сидящем перед ним человеке: это было лицо сатаны, предвкушающее удовольствие от своих «штатных» обязанностей — причинения зла. Но зато его глаза — вот уж поистине зеркало души, — полные ненависти и злобы, они говорили о том, что если бы сейчас им поменяться местами, то Шамиль уж точно заставил бы заговорить своего визави. Сначала бы для порядка отсек ему мизинец правой руки, и если бы тот продолжал упорствовать, то рубанул бы и мизинец левой. А для устрашения других и полного отпущения своих грехов, ни минуту не колеблясь, отрезал бы Михайлову и голову, а своему руководителю объяснил бы, что делал это в состоянии самообороны. Он с ужасом даже представил себе, как бы Шамиль это сделал: оседлал бы его, как барана, голову за волосы оттянул назад и острым, как бритва, ножом спокойно, хладнокровно обезглавил, а фонтанирующая кровь неверного уруса утешила бы его душу и бальзамом легла на его сердце.

От этих мыслей майору стало как-то не по себе: он вообще-то имел представление о нравах и обычаях традиционных мусульман, с которыми русские православной веры, в основном, всегда жили в мире и дружбе. Но в постсоветские годы среди них стали появляться разного рода экстремистские течения — ваххабиты, фундаменталисты и другие сторонники «чистой веры», на совести которых жизни тысяч и тысяч ни в чем не повинных людей — женщин, стариков и детей, взрывы жилых домов, школ, поездов и машин. Чекист понимал, что все это возникло не случайно, и что этим процессом руководят мощные силы из-за рубежа, и что направлен он прежде всего на ослабление России как государства многонационального и многоконфессионального.