Анатолий Никифоров - Золотая нить Ариадны

Учитывая все это, Анатолий Иванович в данном случае уже не как чекист, а как политик решил немного самортизировать возможные нежелательные обобщения в отношении ингушей и сказать, что преступность на Колыме носит интернациональный характер и что в сферу незаконного оборота золота втянуты и русские, и украинцы, и евреи, и представители закавказских республик.

Маренков знал, что положительных результатов в работе никогда не достигнешь, если часто будешь смотреть на часы и ждать, когда закончится рабочий (формально установленный) день. Сам он в последние годы редко приходил домой раньше полуночи, за что постоянно приходилось слышать упреки эмоциональной супруги:

— Маренков, скоро я тебя в лицо не буду узнавать. На работу уходишь ни свет ни заря и приходишь за полночь. Вспомни, когда мы в последний раз были в театре? И закладка в твоем Гюго уже месяц лежит на одной и той же странице. О себе не думаешь, так хоть бы о подчиненных подумал, — с обидой выговаривала она мужу.

— Мать, не ругайся, вот скоро искореним преступность и тогда домой буду приходить вовремя, — отшучивался Анатолий Иванович.

Вспомнив ставшие привычными упреки жены, Анатолий Иванович тут же позвонил домой:

— Привет! Сегодня пораньше освободился, уже еду домой. Видишь, мать, из критики сделаны правильные выводы, — в шутливо-радостном тоне заключил он.

Пока чекисты обсуждали планы искоренения преступности и думали о наполнении бюджета области и страны, умы преступного мира были заняты своими мыслями: их меньше всего волновала судьба экономики региона и России, проблемы борьбы с наркоманией и терроризмом — их главной заботой было, как перехитрить чекистов. Саид исходил из верной, в общем-то, посылки, в основе которой лежала мудрая русская пословица «пуганая ворона и куста боится». Он полагал, что чекисты, руководствуясь этим постулатом, вряд ли будут заниматься им, поскольку ранее он уже был «пуган», причем основательно, и после пережитого не только он сам, но и детям и внукам должен был наказать быть подальше от криминального золота, да и вообще чтить Уголовный кодекс. Успокаивая себя этой «дохлой» версией и имея надежных друзей в милиции, он продолжал скупать золото. Вскоре были получены достоверные агентурные данные, что Саид имеет надежных сообщников Муслима и Федора в аэропорту «Сокол», через которых уже переправлял золото в Москву. Анализ грузовых автоперевозок через аэропорт «Сокол» показал, что периодичность вылетов Федора с партиями коммерческого груза в Москву совпадает с приездами Саида из Сусумана в Магадан. Так постепенно стали отчетливо вырисовываться контуры преступной группы во главе с Саидом. Несколько с опозданием, но была получена информация, что в январе-феврале 1997 года этой группой была осуществлена очередная акция по комплектованию и переправке в Ингушетию партии золота.

В этой обстановке Саид вел себя как старый заяц, который, движимый инстинктом спасения своего длинноухого племени, так петляет следы, особенно по первой пороше, что неопытный охотник всегда попадает впросак: ждет его из-под одного куста, а тот выскакивает с совершенно неожиданной стороны. Опытный же охотник умеет «читать» заячьи следы и его «скидки» и обычно внимание сосредоточивает в том направлении, откуда косой должен выскочить. Так вот, магаданские контрразведчики, уже основательно набившие руку на борьбе с незаконным оборотом золота, как опытные охотники, медленно и почти всегда верно вычисляли планируемые Саидом очередные шаги и предпринимали упреждающие меры.

Вот он делает новую «скидку»: чтобы ввести чекистов в заблуждение, неожиданно вылетает в Ингушетию, распространив слух, что, возможно, останется там навсегда. Однако от заблаговременно маршрутированного туда опытного источника Рента была получена информация о точном времени возвращения Саида на Колыму для скупки новой партии золота.

Следует подчеркнуть, что инициатива оперативно-следственной группы, поддержанная начальником управления, о периодическом маршрутировании агентуры в Ингушетию, полностью себя оправдала: объекты разработок и их родственники там вели себя менее настороженно, более раскованно и нередко полностью раскрывали свои планы на ближайшее время.

Как говорится, умный из своих ошибок и ошибок других делает соответствующие выводы, а глупый упорствует в своих ошибках.

Казалось бы, что после уголовного процесса над группой Шамиля, когда общественность области узнала о его визите в Эмираты, который, по сути дела, тоже контролировался чекистами, то есть они заблаговременно знали об этом, Саид должен был, взвесив все «за» и «против», отказаться от подобной поездки, чтобы не навешать на себя дополнительных блох. Видимо, руководствуясь эгоистическими интересами, полагая, что наличие контактов в Эмиратах повышает его авторитет и доверие к нему криминальных сообщников, в марте он вылетел в г. Дубай, чтобы договориться о расширении рынка сбыта золота.

Установив тесный контакт с некоторыми коммерсантами и торговцами ювелирными изделиями, Саид возвращается в Сусуман, окрыленный успехом: ему были обещаны беспрепятственный въезд в страну в любое время года и «режим наибольшего благоприятствования», поскольку полиция страны также была предупреждена о нем.

Помимо Эмиратов Саид позаботился о каналах контрабандного вывоза крупных партий промышленного золота и в Турцию.

В апреле Саид появился на Колыме, где был взят под круглосуточное наблюдение. Все его действия и каждый его шаг, все его контакты контролировались агентурой и техническими средствами. Но в Сусумане Саид о канале и времени переправки золота не сообщил даже своим сообщникам, а связь с Федором поддерживал только в ночное время и с переговорного пункта. В связи с этим чекистам пришлось предпринимать дополнительные меры, о которых рассказать воздержимся.

Чтобы перехитрить сотрудников госбезопасности, Саид не сам везет золото в аэропорт и не его сообщники. Он приглашает в Сусуман Федора. Хотя по Колымской трассе чекистами была отработана надежная система контроля за передвижением автомашин разрабатываемых и их курьеров, и тем не менее была опасность пропустить машину новой связи объекта, до сих пор неизвестной сотрудникам ФСБ. За машиной Федора Саид организовал в Сусумане контрнаблюдение с целью выявления слежки чекистов. Убедившись, что Федор «чист», Саид принимает решение часть золота переправить через него. Для сотрудников УФСБ возникла сложная ситуация: во-первых, они не знали, какое количество золота будет передано Федору. Допускалась и такая версия, что Федор на этом этапе может быть использован в качестве наживки: если схватят его с небольшим количеством золота, то для Саида будет ясно, что он не только находится под колпаком, но и обложен, как матерый волк флажками.