Артур Дойль - Опасная работа

Среда, 30 июня

Проспал почти весь день после бурной ночи накануне. Поднимался на «Затмение», где хорошо поболтали. На судне работал с микроскопом. Бьюкен убил нерпу. Халтон разделал моих птиц.

Четверг и пятница, 1 и 2 июля

Дрейфуем в густом тумане еще с понедельника. Писать не о чем, кроме того, что Колин рано утром в четверг добыл крупного нарвала. Линь для этого размотали на всю длину (120 фатомов, то есть морских саженей), бился нарвал отчаянно. Рог его пойдет фунтов за 10. Шкура тоже в цене. К настоящему времени у меня скопились экспонаты весьма приличного арктического музея, среди которых много любопытных.

Сейчас я являюсь владельцем:

1. Эскимосских штанов из тюленьей кожи 2. Исландского сокола

3. Разделочного ножа и точила

4. Костей хохлача, застреленного самолично

5. Костей двух матерых тюленей

6. 2 передних ласт молодого хохлача

7. 2 передних ласт берегового тюленя

8. Головы медведя

9. Щетины хохлача

10. Бургомистра

11. Барабанных перепонок кита

12. Двух королевских гаг

13. Кусочков вулканической породы, найденных в желудке у гаги

14. Рога (?) единорога

К тому же: 2 эскимосских кисетов моевки медвежьего когтя

Суббота, 3 июля

Прояснилось, и мы двинулись к тучным охотничьим угодьям. Весь день шли под парусами на север и северо-запад.

Не приметили ничего, кроме удивительных размеров тюленя на льдине – маленького, не больше кролика. Появление нашего судна, кажется, позабавило его точно так же, как его размеры позабавили нас. Мы все в отчаянии. Стюард набил опилками ласты моего берегового тюленя – получилось превосходно.

Воскресенье, 4 июля

Шли на север, а потом опять на юг. Все повергает в уныние и меланхолию. Ни малейшего следа китов и даже китовой пищи. Вокруг судна кружила маленькая птичка, похожая на скворца либо дрозда. Видел тупика. Настроение такое, что делать записи подлиннее – не отваживаюсь. Читаю «Возникновение голландской республики» Мотли. Хороший исторический труд [135].

Понедельник, 5 июля

Вошли под паром в мористую кромку береговых льдов и к вечеру встали. Видели несколько полосатиков. На «Затмении» приняли одного из них за «рыбу» и спустили боты, которые, однако, своевременно были и отозваны. За весь день не было ничего примечательного. Получил вкусную пресную воду из соленого морского льда.

Четыре рисунка под общим названием: «Наш первый кит»: Выстрел, «Зацепивший» кита вельбот, В ожидании нового появления и Убит – ура!

Вторник, 6 июля

Мертвый штиль. Солнце светит как в тропиках, хотя на термометре всего 36 градусов. Ослепительно сверкают льды. Утром был на «Затмении». Спускались стрелять, а также бить дичь, в итоге имею семерых гагар, курочку, моевку, юнко и нерпу. Охота на последнюю превратилась в захватывающее приключение: оказалось, что дробью ее не взять, и после погони, длившейся не менее получаса, мы выловили ее из воды баграми. На судно притащили ее еще живую, и капитан гуманно прекратил ее мученья. Выходили поохотиться и вечером, но дичи не было. Пара морских ласточек [136]резвилась вокруг судна. Видели нескольких полосатиков. Славный денек!

Среда, 7 июля

Прошли под паром миль 20-30 на юг, а потом, увидев признаки присутствия китов, поставили парус. Вечером капитан Дэ вид поднялся к нам вместе с механиком. Я выловил редкостную креветку. Вчерашняя охота меня взбодрила. Варил строго по рецепту красных сельдей к ужину.

Четверг, 8 июля

Еще один памятный день. Шли под парусом по очень синей воде вдоль кромки огромной льдины вслед за «Затмением». Около часу дня вблизи судна капитана Дэвида появился кит – первый с прошлого воскресенья. Капитан «Затмения» пустил три лодки в погоню и шел за ним по пятам, пока в 4.15 кита не зацепили, к 8 не подтянули к борту, а к полуночи разделали. Мы кружили неподалеку в надежде, что их кит возьмет курс в нашу сторону и усилия наши будут наконец вознаграждены, но около 4 часов с верхушки мачты послышалось многообещающее: «С подветренной стороны другая рыбина, сэр!» Матьесен и Боб Кейн пустились за китом и вскоре скрылись из глаз, затерявшись среди льдин, мы же столпились у борта и ждали. Вскоре окрестность огласил досадливый стон: возле самого судна возник полосатик, а зная, что полосатики – злейшие враги «правильных» китов, мы побоялись, что полосатик спугнет нам добычу. Я отправился в каюту пережить разочарование, когда с мачты донесся крик капитана «Нырнул, нырнул!» – значит, удар достиг цели. И тут же на этот вопль выбежали полуодетые люди, и от судна отошло пять длинных зеленых вельботов, спешивших на подмогу зацепившей кита лодке и ее напарнице. Я сел в вельбот к Питеру Макензи и, едва мы отплыли, как стало известно: кит всплыл и бьется как бешеный. Мы мгновенно поняли, что работа нам предстоит нелегкая, ведь когда раненый кит остается под водой недолго, он всплывает полным сил и готовым сразиться с вельботами, в то время как, оставаясь под водой полчаса и более, на поверхности воды он обычно появляется измученный и взять его тогда не представляет труда. Вельботы приблизились. Халтон и Карнер выстрелили в кита и, зацепив его, отошли. Следующим был наш вельбот, и мы, зайдя со стороны головы, глубоко вонзили пики киту в шею. Тело животного сотрясла дрожь, и он начал быстрое движение по поверхности воды. Бьюкен подвел вельбот к голове плывущего чудовища, и от этого необдуманного маневра нос его шлюпки внезапно задрался, уже через секунду вельбот с командой всей своей тяжестью обрушился на спину животного, и крики людей, и треск ломающихся весел перекрыл рев Бьюкена: «Давай! Тащи! Подай назад! Воду не пускать! Тащи! Какого черта, струсил, что ли!» Я бросил Питеру: «Оставайся рядом, чтоб их подобрать!», но они ухитрились благополучно столкнуть вельбот со спины кита в воду. Животное устремилось к льдине и поднырнуло под нее, но вскоре появилось вновь, и Ренни с Бьюкеном открыли огонь. Кит опять ушел под лед, но после опять вынырнул прямо между тремя вельботами, и пошла потеха!

Мы подгребли к киту и вонзили в него пики, проткнув его тело на глубину футов в пять, три вельбота старались держаться сбоку от животного, которое билось, стремясь ударить нас чудовищным своим хвостом. Был момент, когда кит чуть не опрокинул нашу шлюпку, поднырнув под днище, но нам удалось выправить положение. Потом мы отвели лодки, так как у кита начались предсмертные судороги, которыми он вспенивал воду, а потом он медленно перевернулся на спину и сдох.

Стоя в вельботах, мы грянули троекратное «ура», после чего отбуксировали кита к судну, а к часу дня втащили на борт. Это оказалось красивое животное с хвостом в 9 футов 6 дюймов длины, и каждый кусок его туши дал нам около 12 тонн жира. Стоимость его никак не меньше 1000 фунтов, что обеспечивает нам возможность не считать наше плаванье неудачным. Большая акула, подплыв к нам, наблюдала за всем процессом разделыванья туши, игнорируя ножи, которые в нее метали матросы. Я попросил разрешения у капитана взять шлюпку, чтобы вместе со стюардом пронзить акулу гарпуном, но он нам этого не позволил.