Роберто Скарфоне - Путин, прости их!

Мы увидимся по его возвращении в Симферополь. В то время, как я с тревогой выхожу из мастерской, думаю о первых заповедях декалога журналиста: 1) диктовать; 2) писать; 3) думать. В конечном счете эти триединые заповеди проводят четкую разницу между писателем и журналистом.

Писатель (человек, наиболее близкий к пророкам среди людей) сначала думает, затем пишет и переписывает то, что он обдумал, в конце концов передавая рукопись издателю, который издает и поставляет книгу в книжные магазины. Это работа, которая длится месяцами, а может даже годами.

А журналист – нет. Он должен как можно скорее передать то, что написал. Разница между писателем и журналистом огромна, но многие продолжают путаться (особенно среди инсайдеров) в этих двух фигурах.

Перед тем, как уйти на пенсию (еще одна разница: у журналиста есть пенсия и соцпакет, у писателя – нет) я писал для национальных ежедневных газет, затем для международного агентства, выиграл несколько премий, среди которых Премия Святого Винсента, которая считается итальянским Пулитцером. Я мог оставаться дома и жить спокойно, как пенсионер. Но нет.

В подавляющем большинстве журналисты на пенсии продолжают писать. Это заставляет меня думать, что журналист похож немного на монаха: единожды приняв постриг, он становится его символом навсегда, приковывая его к профессии «божественного» служения.

По этой причине в такой период, как наш, когда рушится традиционная информационная система, появляются онлайн-издания, входят в моду Facebook, Twitter и все остальное, Орден журналистов должен иметь ключевую, самую важную роль, не так для журналистов, как для общественного мнения. Журналистика должна быть гарантом демократии, как это было в последнее время, начиная с Века Просвещения.

В течение нескольких лет я писал для Blogger, Facebook, Twitter. Это так называемые социальные сети.

Я остаюсь в Севастополе и не еду с Лиссони в Ялту, оставаясь верным своим читателям.

Свое путешествие я начал, написав на Blogger («Еду в Крым», 19.3.2014, scarfone.blogspot.com), я завершу работу для тех десятков людей, которые следят за блогом.

Кто носит постриг журналиста, тот и будучи пенсионером, продолжает стучать по клавиатуре. Он будет продолжать работать почти всегда даже бесплатно, более того, иногда даже выкладывая денежки из своего кармана. Производить информацию стоит денег – эта истина знакома всем тем, у кого есть свой блог. Но в занятии писанием есть всегда одна и та же обязательность, хоть речь идет о статье, предназначаемой для «New York Times», хоть о блоге: личная надежность и достоверность того, о чем пишется, – это является единственной гарантией в то время, когда газеты каждый год теряют тысячи подписчиков.

Достаточно просто объяснить то неистовое внимание, с которым я слежу за событиями, касающимися Украины. Будь журналист политически «белым» или «красным», он должен всегда писать правду, даже через фильтр своей идеологии. Пропаганда – это профессия идеологов, а не журналистов! Беда в том, что в Крыму Запад пришел к настоящей фальсификации в международном масштабе. Это ложь – писать о российской агрессии в Украине. Не думаю, что Россия, со всеми своими проблемами, имеет желание еще и напасть на кого-либо.

У дезинформации по Крыму двое родителей: папа – это так называемая журналистика maistream [11] Итальянский журналист, Депутат Европарламента Джульетто Кьеза в одном из интервью отметил, что понятие “мейнстрим” в журналистике достаточно опасное явление. Он уточнил: “Лично я абсолютно вне этого. Моя работа, в принципе, бороться с этим. Это зло, это болезнь, это наносит громадный ущерб для демократии. Мейнстрим – это просто противодемократическая структура, которая может сломать равновесие. При этом это невероятно мощная и большая структура, которая захватывает практически все информационное пространство Запада. По сути, это военная структура. Уже 40 лет подготовка войн осуществляется в информационном пространстве». – Примеч. ред. , которая предлагает читателям прямые подсказки и официальные циркуляры, пресс-релизы, подготовленные заинтересованными сторонами; мама – это невежество и незнание региона, оставшегося вне поля международных интересов после Конференции в Ялте в 1945 году между Черчиллем, Рузвельтом и Сталиным.

95 % журналистов и политиков, которые пишут об Украине, никогда не были в Крыму. 80 % журналистов и политиков, которые пишут о России или Украине, не говорят на местном языке. Они пишут, используя российские или американские источники, то есть заангажированные. Сразу проясню: вина дезинформации не в газетах и журналистах. Не думаю, что журналисты, которые писали о той же Украине, проявили личную заинтересованность, предоставив неверную информацию.

Очень сложно разобраться в ситуации при наличии ползучей войны, как на Донбассе. Да просто невозможно дать читателям достоверную информацию в условиях так называемой информационной войны, когда информаторы – агенты, замаскированные под переводчиков, блоггеров и патриотов.

Если, например, запустить фальшивый тезис о том, что Россия вторглась в Украину, начиная со слива в информационные источники типа New York Times, Reuters, CNN, то на местном радио сразу же «правдивой и достоверной» новостью мирового масштаба дня станет, что «Россия вторглась в Украину».

Журналист, который находится в Киеве и своими глазами видит, что происходит, не может тем не менее игнорировать «Нью-Йорк Таймс» и «Рейтер» по двум причинам: во-первых, они являются старыми средствами массовой информации, на которые ссылается любой журналист, находящийся в театре конфликта; во-вторых, его газета в Риме или в Милане уже давно применила «шаблон подачи информации», и потому статья журналиста рискует быть просто удаленной в корзину, если его подача будет расходиться со ставшей уже «официальной версией».

Лиссони уехал, я остаюсь в Симферополе. Сейчас Крым уже официально является территорией России; уже 21 марта 2014 года. Владимир Путин подписал закон, который санкционирует вступление Крыма в Российскую Федерацию. Новость, распространяемая радио и телевидением, встречается с ликованием со стороны населения. Будут массовые празднования на площади, музыка, фейерверки, счастливые, одухотворенные лица, слезы радости и цветы.

Всего за пять дней до этого, 16 марта, был проведен народный референдум, на котором население практически единогласно решило вернуться на изначальную родину. Проголосовало 83,1 % зарегистрированных избирателей, при этом 96,77 % проголосовало однозначно и бесповоротно «ЗА».

В отеле я встретил итальянского журналиста, который сообщил, что поговорил с двумя избирателями, которых якобы запугивали приехавшие из России «народные ополченцы», и те были вынуждены проголосовать «за», чтоб избежать неких репрессий. Возможно, это тоже будет правдой. Как верно и то, что коллега не понимает, что его надули – нельзя единичное принимать за массовое. Я сам хорошо понимаю по-русски и не нуждаюсь в переводчике, в Симферополе я познакомился с местной парой, которая осудила «злоупотребления русскоязычных». Но вместе с тем я видел энтузиазм тысяч граждан, которые были буквально экзальтированы возвращением на российскую родину. Так что желание подавляющего большинства уйти из Украины было ясным и недвусмысленным.