Василий Карасев - Битва за Клин

Сведения в этом донесении отражают обстановку до столкновения мотострелков с боевой группой Каспара. Согласно ЖБД батальона Шестака в конце концов он «отошел на ю-з опушку леса, что 1 км западнее Голяди, т. к. полк 1211 отошел из Голяди и тем самым дал возможность противнику зайти в тыл батальона» [1024]. Батальон потерял двоих убитыми и 25 человек ранеными, одну автомашину ЗИС и одно противотанковое орудие, отчитавшись об уничтожении взвода пехоты противника.

Немцы взяли 950 пленных и насчитали свыше 1800 убитых солдат противника. Было уничтожено три советских танка, захвачено два противотанковых орудия, 10 минометов, четыре тяжелых пулемета и 27 легких, 10 автомашин и много ручного оружия. Конечно, цифру убитых надо поделить как минимум на два. Но от этого легче не становиться. В братской могиле в д. Папивино (бывшие Голяди) похоронено 1272 чел. Известны имена только 122‐х, и видимо не случайно, что среди дат их смерти нет 11 декабря. Наверное в этот день было не до составления списков и неизвестно, было ли кому их составлять.

Судя по перечню немецких трофеев, основной урон понесла пехота 365‐й стрелковой дивизии. Это подтверждает ее оперативная сводка N6, поданная в 24.00 уже 12 декабря. В 1211‐м стрелковом полку в строю осталось 42 человека из среднего и старшего начсостава и 867 рядовых – треть штатной численности. Большие потери понес и 1213‐й стрелковый полк, который «к рассвету 12.12.41 г. выводится во второй эшелон для приведения себя в порядок». Понес потери вследствие бомбежек и артобстрела и 1215‐й стрелковый полк, который главными силами в бою не участвовал. Конечно, части 365‐й стрелковой дивизии потерпели урон не только в этот день. Длившееся всего несколько суток наступление резко снизило ее численность. Так в результате предыдущих боев потери в 1215‐м полку составили 60 % от его первоначального состава [1025].

В воспоминаниях командующего 30‐й А лишь отмечено, что бои 10 и 11 декабря приняли «предельно ожесточенный характер», и враг почти непрерывно контратаковал нашу ударную группировку. 365‐я сд названа наряду с остальными соединениями армии [1026], но одним упоминанием ее номера все и ограничивается. По понятным причинам Д. Д. Лелюшенко не особо горел желанием вспоминать этот день. И его подчиненные тоже предпочитали не акцентировать внимание на этих печальных событиях. Так, из книги А. В. Егорова трудно понять, к какому дню относится тот или иной эпизод. Только потому, что приведенный ниже отрывок предшествует описанию действий 12 декабря, можно предположить, что этот фрагмент относится к 11‐му и в некоторой степени отражает суть произошедшего.

Даник Анатолий Климентьевич, командир 1211‐го сп.

«Мы продолжаем наступление. Первый танковый батальон с подразделениями 1211‐го стрелкового полка и 8‐го мотострелкового батальона стал пробиваться в направлении деревни Першутино, второй с пехотой 1213‐го и 1215‐го стрелковых полков – в направлении деревни Борисово…

Особенно обострилась обстановка на участке 1211‐го стрелкового полка, вместе с которым действовал батальон капитана Моцарского. Немецкая пехота при поддержке большой группы танков перешла в контратаку из района Борисова в направлении Голяди. Наши танкисты с огромным трудом сдерживали натиск превосходящих сил врага. Моцарский трижды водил малочисленные роты в атаку. Третья атака оказалась для него последней. Танк комбата был подбит и загорелся. Капитан Леонид Михайлович Моцарский пал смертью храбрых…

Ожесточенный бой продолжался весь день. Населенные пункты Голяди, Борисово, Першутино по нескольку раз переходили из рук в руки» [1027].

Отметим, что официальной датой гибели Л. М. Моцарского согласно донесению о потерях считается 14 декабря [1028]. Поэтому рассказ А. В. Егорова представляет собой сумму впечатлений от нескольких дней боев.

В конце дня немцы отвели свою ударную группировку от Ямуги. Поэтому наши войска смогли вернуться на юго-западную опушку леса, расположенного севернее цепи опорных пунктов противника [1029]. Тем не менее, вечерняя сводка 30‐й А (подана в 18.00) утверждает, что 8‐я тбр оседлала Волоколамское шоссе в 1,5 км западнее Першутино и содействует наступлению 1211‐го стрелкового полка на этот пункт [1030]. Эти сведения перешли и в ЖБД Западного фронта. Но на следующий день в нем появляется запись об этих событиях, и там указано, что 365 сд с 8 тбр «ведет бой на южной опушке леса севернее Голяди, Полуханово, Майданово» [1031]. А в сводке Генштаба сведения о немецком контрударе появляются только к 8.00 13 декабря: «365 сд с 8 тбр в результате контратак противника из районов Высоковск, Клин отошли на рубеж южная опушка леса севернее района Голяди – Майданово, где и вела бой» [1032]. Из этих документов можно сделать вывод, что противник провел свою успешную контратаку 12 декабря. Но это не так.

В 3.30 11 декабря штаб 21‐й танковой бригады издал боевой приказ № 44, из которого следует, что бригада была намерена повторить попытку взять Клин с востока и юго-востока. Первая такая попытка сорвалась в предыдущий день из‐за того, что немцы удержали свои опорные пункты на Рогачевской дороге. Теперь факт нахождения в них врага не был тайной для командира танковой бригады, и он скорректировал план атаки исходя из этих обстоятельств. Согласно ему, 2‐й мотострелковый и 46‐й мотоциклетный полки должны были наступать вдоль дороги Белавино, Клин, а за ним следовал 21‐й мотострелково-пулеметный батальон. В том же направлении должен был наступать и 21‐й танковый полк, за исключением четырех танков Т-60.

План этот кажется более реалистичным, чем попытка пройти по той же дороге от Щапово. Он нацеливал ударную группировку на то место шоссе, где никаких населенных пунктов не было. Тем не менее, выбор этого направления не дал положительных результатов. Владея опорными пунктами на высотах, немцы держали под огнем достаточно узкою полосу местности, по которой наши полки намеревались выдвинуться к Клину. Это привело к закономерному результату: «Сильный огонь с рубежа М. Щапово не давал проход к шоссе нашим частям» [1033]. Записи в ЖБД 21‐й танковой бригады и так не отличаются подробностями, но эта самая короткая.

Предотвратить воздействие огневых средств противника со стороны Мал. Шапово должна была бы 371‐я стрелковая дивизия. Но она этого даже не планировала. Ее 1233‐й стрелковый полк получил задачу продвигаться по восточной опушке леса, расположенного западнее Мал. и Бол. Щапово в тыл немцам, отрезая путь отхода на Клин и войти в связь 1215‐м полком 365‐й стрелковой дивизии. Против Воронина, Селюхино, Мал. Щапово, Бол. Щапово полк должен был оставить заслон силой до батальона, усиленного противотанковыми ружьями. 1231‐й стрелковый полк, овладев Селюхино, должен был обойти с востока Нов. Щапово, и наступать на Ясенево и Клин. 1229‐й полк был направлен на Воронино [1034].