Василий Карасев - Битва за Клин

В середине дня на командный пункт 14‐й моторизованной дивизии прибыл командир LVI-го армейского корпуса. Оценив действия двух своих соединений, он принял решение, что тому из них, которое окажется лидером в гонке к Ленинградскому шоссе, будут подчинены передовые части соседней дивизии [354]. А в 21.00 в штабе немецкого корпуса приняли окончательное решение: 25‐й танковый полк и приданный ему 54‐й мотоциклетный батальон подчинить 14‐й моторизованной дивизии. Тем самым главная ударная сила корпуса сосредоточилась в одних руках. На следующий день немецкое наступление должно было начаться с ударов танкового полка на Копылово. Устранив эту угрозу, танки должны были двинуться к железной дороге и шоссе [355].

Наступление V-го ак немцев.

Думается, что командира 7‐й танковой дивизии барона фон Функа, да и весь его штаб, совсем не радовала перспектива остаться вовсе не у дел. Ведь в случае переподчинения его танкового полка соседу от дивизии мало что оставалось. Ей и так уже не была подчинена почти половина мотопехоты, которая в составе группы Мантейфеля воевала где‐то на северо-востоке, и тоже под чужим командованием. Наверняка этот фактор сыграл свою роль и стимулировал предприимчивость немецких командиров. Формальным основанием для игнорирования указаний штаба корпуса мог стать отданный ранее приказ последнего о необходимости вести активные ночные действия. Оставалось только провести его в жизнь, к чему и приступили на исходе суток.

Итогом дня 18 ноября стала брешь, образовавшаяся между правым флангом 316‐й стрелковой и левым 126‐й стрелковой дивизии. Однако к исходу дня ее успели заткнуть, перебросив сюда 20‐ю горно-кавалерийскую дивизию. Хуже всего обстояли дела у курсантского полка. Он оказался выдвинут вперед и его позиции готовились атаковать фронтально 106‐я и 35‐я пехотные дивизии противника, а 2‐я танковая уже глубоко обошла полк с левого фланга.

Курсанты, как в предыдущие и последующие дни действовали героически и умело. Так, за бой 18 ноября был отмечен старший политрук И. Н. Комеч:

«Тов. Комеч в боях за Буйгород проявил себя как достойный сын нашей родины. Не считаясь со временем и со своей жизнью мобилизовал курсантов на выполнение поставленных задач командования. 18.11.41 противник до батальона пехоты и 30 танков повел наступление на его батальон. В результате боя противник потерял большое количество убитыми и ранеными, выведено из строя до 13 танков» [356]. Курсант Х. Хустдимов «во время боя за Буйгород 18.11.41 г., действуя с ручным пулеметом, один сдерживал продвижение фашистских автоматчиков в количестве 20 чел., тем самым обеспечил планомерный отход своих. Будучи ранен в руку, не бросил своего пулемета до тех пор, пока потерял сознание. В настоящее время находится в госпитале» [357]. На следующий день отличился лейтенант З. Т. Дьячков [358], курсант-лейтенант С. Ф. Андреев [359], красноармеец А. А. Крылов [360].

Командир 20‐й гкд А. В. Ставенков.

Однако силы курсантов были не беспредельны и, понимая всю сложность положения, в котором они оказались, командующий армией направил полку следующее распоряжение:

«В случае наступления противника на Вашем фронте крупными силами и создания угрозы Вашего окружения, полк отвести на рубеж: ю.‐з. опушка леса 3 км западнее КАВЕРИНО, КАЛУЕВО, ШЕСТАКОВО, фронтом на запад и юго-запад, и поступить в распоряжение командира 126‐й сд» [361].

Таким образом, командир 126‐й стрелковой дивизии полковник Вронский, которому также было адресовано это указание, получал в случае удачного выполнения предписанного маневра еще один эшелон обороны у себя в тылу.

Зная положение перед участком полка Младенцева, мы можем уверенно говорить о том, что выполнение приказа Рокоссовского следовало бы начать сразу после его получения. Вряд ли командир курсантского полка знал состав наступавших против него частей противника, но что тот обладал «крупными силами» ему было наверняка известно. Однако полк остался на прежних позициях, скорее всего потому, что действовал в тот день не один. Судя по данным противника в районе Харланиха, Утишево, Поповкино, Буйгород оставались еще какие‐то подразделения 316‐й стрелковой, а также 17‐й, 24‐й и 44‐й кавалерийских дивизий. Кроме того, в списке потерь 58‐й танковой дивизии отмечено, что один танк был подорван 19 ноября в Утишево при отходе, еще один был взорван в Стромилово. В Теряевой Слободе также были потеряны в этот день три машины. Следовательно наличие танков в боевых порядках наших частей, о чем пишут немцы, не является выдумкой.

Накануне 106‐я пехотная дивизия немцев получила приказ V-го армейского корпуса взять Утишево, находившееся перед правым флангом дивизии, свернуть на север на Харланиху-2, и овладевать Теряевой Слободой ударом с северо-запада. Затем следовало наносить удар на территорию высот при Городище [362].

По данным разведки 106‐й пехотной дивизии Кузяево и Борки были оставлены советскими войсками еще 18 ноября. Поэтому 241‐му пехотному полку следовало занять их уже с рассветом и наступать на Телешово. Остальные два полка дивизии должны были атаковать Утишево. Первым шел 239‐й пехотный полк, за ним – 240‐й, уступом слева [363].

Утишево планировалось взять уже в 10.00. Однако в 10.50 240‐й пехотный полк радировал на командный пункт дивизии: «Полевые позиции перед Утишево заняты врагом и продолжают усиливаться». Поэтому около 11.00 ч. командир 106‐й пехотной дивизии сам прибыл на командный пункт полка на опушке леса в 800‐х метрах перед Утишево. Танки из деревни обстреливали опушку. От нее до самой околицы тянулось открытое пространство. Пришлось констатировать, что атака будет нелегкой. Но эти трудности немцев не остановили, хотя бой и затянулся почти до двух часов дня, когда Утишево было взято. В 14.50 был отдан приказ о продолжении атаки на Харланиху-2. 240‐й пехотный полк наступал справа, 239‐й – слева от дороги Утишево, Харланиха-2. 1‐й батальон 240‐го полка остался в Утишево, прикрывая деревню с востока [364]. Уже в 16.30 Харланиха-2 была захвачена после непродолжительного боя [365]. Совершавший далекий обход с запада 241‐й пехотный полк занял без боя Кузяево и Борки, а затем и Телешово.

Соседи 106‐й пехотной дивизии в этот день вели бой за район Поповкино, Ремягино, Буйгород. Этот участок входил в зону ответственности 35‐й пехотной дивизии. В ЖБД V-го армейского корпуса утверждается, что эта операция не вызвала затруднений, поскольку сказались результаты бомбардировки накануне.