Николай Тараканов - Чернобыль: солдаты и генералы

Ведь вместе с Н. И. Рыжковым и Е. К. Лигачевым 2 мая в Чернобыль прилетел начальник Гражданской обороны СССР генерал армии А. Т. Алтунин. И нужно было с самого начала возложить на него руководство всей операцией по ликвидации последствий аварии от начала и до конца. Штаб ГО СССР и его основные управления следовало бы немедленно передислоцировать в Чернобыль и только придать соответствующее недостающее количество войск. А что получилось? Насколько мне известно, А. Т. Алтунина отстранили ретивые начальники и отправили его в Москву с упреками. К управлению были подключены армейские генералы, порою совершенно некомпетентные. Гражданскую оборону оценили как неподготовленную и недееспособную, технически не вооруженную. Возможно, это и так. А кто в этом виноват? И до сегодняшнего дня, начиная от руководителей страны и кончая председателем сельского Совета народных депутатов, отношение к гражданской обороне безобразное. Нужны закон о гражданской обороне и пересмотр всех функций системы гражданской обороны, усиление готовности сил и средств ее, их мобильности и оснащенности. А то ведь даже в родной армии идет распродажа с молотка техники вместо передачи ее гражданской обороне.

…И вот прибыла эта самая комиссия Министерства обороны, в составе которой было генералов восемь, в том числе из Генштаба, ГлавПУРа, тыла, химвойск и т. д. Вначале поговорили в кабинете начальника опергруппы. Потом встретились с Щербиной. Позже переоделись и поехали на аэродром в Чернобыль. Часть членов комиссии села на вертолеты и вылетела на осмотр крыш 3-го энергоблока и трубных площадок главной венттрубы АЭС. С воздуха хорошо была видна вся картина, тем более что несколько раз вертолетчики по команде председателя комиссии зависали над крышей 3-го блока и у трубы. Члены комиссии своими глазами посмотрели на эту массу графита, разбросанные целые и разорванные в куски тепловыделяющие сборки с ядерным горючим, твеллы из циркония, железобетонные плиты и прочее.

После облета комиссия вернулась в Чернобыль. Желающих пойти в зону предстоящих работ не нашлось, даже заместитель начхима Советской Армии контр-адмирал В. А. Владимиров и тот не заикнулся.

Все собрались снова на совещание. На нем, в частности, контр-адмирал В. А. Владимиров и предложил утвердить дозу одноразового облучения в период выполнения работ в опасной зоне — 20 бар, то есть 20 рентген. Далее он предложил привлечь моряков с атомных подводных лодок, но это предложение не прошло. А я-то от контр-адмирала Владимирова ожидал большего. Я хорошо знал, что он крупный специалист в области радиационной безопасности — и ему-то теперь, как говорят, карты в руки. АН нет! Тогда, думаю, сейчас он скажет, что кто-то из генералов-химиков будет рекомендован на компетентное руководство всей этой операцией. Тоже не прозвучало.

У меня до сих пор в голове не укладывается: как могло случиться, что в химвойсках не нашлось генерала, руководителя этими работами, и их поручили мне? Более того, в составе оперативной группы МО СССР была образована своя опергруппа от химвойск. А ведь в химвойсках функционирует аж целый институт, где выращены «великие» ученые — от кандидатов наук до академика генерал-лейтенанта А. Кунцевича, специалиста как раз по дезактивации. Куда все они в тот момент подевались?

И вот появилось решение правительственной комиссии № 106 от 19.08.86 из четырех пунктов, подписанное Б. Е. Щербиной.

Первый пункт гласил, что Министерству обороны СССР совместно с администрацией ЧАЭС поручается организовать и выполнить работы по удалению высокорадиоактивных источников с крыш 3-го энергоблока и трубных площадок, а последний — научно-практическое руководство возложить на первого заместителя командира Н-ской в/ч генерал-майора Н. Д. Тараканова. Меня лично никто не спросил, тем более я по образованию инженер-механик, а вовсе не химик. Оспаривать решение я не стал, чтобы не посчитали трусом.

После того как генерал армии И. А. Герасимов подвел итоги совещания, утвердил официальные документы, он тут же в присутствии всех членов комиссии по телефону ВЧ связался с исполняющим обязанности министра обороны генералом армии П. Г. Душевым и подробно доложил обстановку. Все присутствовавшие, затаив дыхание, слушали этот разговор. В завершение доклада председатель комиссии сказал, что, кроме воинов, эту работу никто не выполнит. В ответ было дано «добро», и генерал армии Герасимов тут же встал, пожал мне руку и сказал: «Желаю вам успехов, генерал». Больше его я никогда не видел.

В тот же день, 19 сентября пополудни, и началась адская операция в особо опасной зоне 3-го энергоблока. Через полчаса я был на командном пункте, который размещался в 3-м блоке на 5001-й отметке. Уровни радиации в нем были (по ежедневным замерам, проводившимся командиром отряда спецдозразведки А. С. Юрченко) у стенки, примыкающей к 4-му аварийному блоку, 1,0–1,5 р/ч, а у противоположной, примыкающей ко 2-му блоку, — 1,4 р/ч. Так что за две недели ежедневного пребывания на КП до 10 часов можно было с избытком набраться этой проклятой радиации.

Через восемь дней я попросил Плышевского заменить меня, так как почувствовал себя плохо. Борис Алексеевич — мужчина огромного роста — обнял меня и говорит: «Потерпи, Николай Дмитриевич, некем мне тебя заменить…»

Там же, где и КП, разместились пункты по подгонке самодельных средств защиты весом до 20 килограммов, выдаче и индивидуальных дозиметров, снятию показаний с них после выхода из зоны, учету выполненных работ. Тут же были оборудованы пункт связи, пункт управления телемониторами, где «колдовали» телемеханики во главе с Евгением Васильевичем Голубевым и Петром Васильевичем Швыдко.

Первыми постоянно ходили в зоны разведчики, всякий раз уточняя меняющуюся радиационную обстановку.

Александр Серафимович Юрченко прибыл из Фрунзе, командир отряда дозиметрической разведки; Валерий Михайлович Стародумов прибыл из Свердловска, заместитель командира отряда.

Разведчики-дозиметристы: Геннадий Петрович Дмитров, Александр Васильевич Голотонов, Сергей Юрьевич Северский, Владислав Александрович Смирнов, Николай Тимофеевич Хромяк, Анатолий Александрович Романцов, Виктор Александрович Лавренко, Анатолий Николаевич Гуреев, Иван Николаевич Ионин, Анатолий Иванович Лапочкин, Виктор Зигмантович Велавичус.

Вот они, герои, разведчики-дозиметристы, подвергавшиеся наибольшей опасности, часто выходя в особо опасные зоны.

Когда я прибыл на КП, то воины батальона были уже переодеты в защиту и стояли в строю, всего 133 человека. Я поздоровался. Довел официальное распоряжение министра обороны на проведение операции. В конце своего выступления попросил всех, кто плохо себя чувствует и не уверен в собственных силах, выйти из строя. Строй солдат, сержантов и офицеров не шелохнулся…