Леонид Млечин - Югославская трагедия

Косовские боевики продолжали исподтишка убивать сербов — в основном для того, чтобы их запугать и сделать совместную жизнь невозможной. Международные силы не в состоянии были их защитить. Теперь уже двести тысяч косовских сербов стали беженцами. Вернуться было страшно. Да и нормальная жизнь в Косово так и не восстановилась — работы нет, жить не на что.

Косовские албанцы были довольны. Чем больше сербов уехало из Косово, тем было лучше. Сербия лишилась рычагов влияния на ситуацию в Косово. Она могла рассчитывать только на помощь международного сообщества. Оно в ту пору гарантировало, что Косово останется частью Сербии. Обещало создание условий для экономического развития. Рассчитывали, что со временем косовские сербы и косовские албанцы преодолеют старую вражду.

В России был праздничный день, и мало кто знал, что страна — на грани военного конфликта со странами НАТО. Российские и натовские солдаты были готовы стрелять друг в друга… Теперь всю историю можно восстановить по запискам главных участников той драмы.

Зти события развернулись в июне 1999 года, когда российские десантники тайно были переброшены на аэродром Приштины, главного города Косово. И на той, и на другой стороне нашлись генералы, которых война не пугала.

Генерал-полковник Леонид Ивашов, который в ту пору занимал пост начальника главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны, вспоминает:

«Вопрос о возможности вооруженного столкновения с натовцами мы отрабатывали еще на стадии принятии решения о броске в Косово. Был и еще один вариант, запасной: лететь в Белград и в случае боевых столкновений с натовцами провести блицпереговоры о совместном противодействии угрозе нашим миротворцам.

Мы хорошо знали настроения сербских военных: они были готовы развернуть войска в южном направлении и войти в Косово. В этом случае натовцы оказались бы перед перспективой наземной операции, которой они страшно боялись. Тем более что армия Югославии с удовольствием отомстила бы агрессорам и за жертвы, и за поруганную честь. Да еще в братском союзе с русскими. Этот аргумент стал решающим…»

Главнокомандующий войсками НАТО в Европе генерал Уэсли Кларк воспринял тайную военную операцию российских десантников как враждебный акт. Упрямый по характеру, он был готов пустить в ход оружие, чтобы ее остановить:

«Я пытался соединиться с генеральным секретарем НАТО Хавьером Соланой, но безуспешно. Тогда я позвонил в Вашингтон заместителю председателя комитета начальников штабов генералу Джо Ролстону с предложением:

— Не должны ли мы как минимум подумать о военном ответе на этот вызов?

Генерал Ролстон согласился с этим предложением. Генерал Майк Джексон доложил мне, что у него есть две британские роты (примерно двести пятьдесят человек), и французы предлагают свой батальон (это еще триста пятьдесят человек)».

В тот момент судьба мира оказалась в руках военных. Политическое руководство плохо представляло себе, что происходит.

В Москве находился заместитель американского государственного секретаря Строуб Тэлботт, влияние которого объяснялось не столько тем, что он всю жизнь изучал нашу страну, сколько его давней дружбой с президентом Клинтоном.

«В пятницу, 11 июня, — вспоминал Тэлботт, — я приехал в Кремль на встречу с Владимиром Путиным, секретарем Совета безопасности. Путин не высовывался, избегал конфликтов и паблисити, а потому оставался на периферии нашей панорамы российской политики.

Встретившись с Путиным, я поразился, насколько ненавязчиво он способен внушить ощущение самообладания и уверенности в себе. Внешне он очень отличался от руководства страны — невысокий, худощавый и физически развитый; остальные были выше него, а большинство — на вид перекормленные. Путин излучал управленческую компетентность, способность добиваться результатов без суеты и лишних трений.

Если Ельцин и Черномырдин, по терминологии одного ученого, «горячие», то Путин, вероятно, — самый «прохладный» русский, которого я встречал. Он слушал с вниманием, которое казалось столь же расчетливым, сколь и вежливым. Мне, как и остальным, он дал понять, что проделал домашнюю работу и прочел мое досье, подготовленное разведслужбами… С одной стороны, это вроде бы лестно («я вас знаю»), с другой — нервирует («я все про вас знаю»), Путин выразил удовлетворение тем, что война в Косово сменилась миром. Едва ли не мимоходом он добавил, что рад был внести и собственный маленький вклад, предложив Ельцину назначить особым посланником Черномырдина».

Бывший глава правительства Виктор Черномырдин стал специальным представителем президента по урегулированию конфликта в Югославии за два месяца до этого, 14 апреля 1999 года. В марте авиация НАТО начала бомбардировки военных объектов на территории Югославии, чтобы прекратить военно-полицейскую операцию Милошевича в Косово.

Отношения с американцами стали откровенно враждебными. Некоторые российские политики и генералы предлагали отправить в Югославию оружие.

«Необдуманными авансами некоторых политиков, — вспоминал Черномырдин, — мы фактически провоцировали югославское руководство на продолжение убийственной для этой страны войны и уж никак не способствовали прекращению кровавой бани».

Из Белграда председатель Государственной думы Селезнев привез сенсационное сообщение: Слободан Милошевич готов присоединиться к союзу России и Белоруссии. Что было в этих действиях — недопонимание ситуации или стремление вовлечь Россию в широкомасштабную провокацию?

Назначение Черномырдина спецпосланником неприятно удивило руководство Министерства иностранных дел. Хорошо помню иронические замечания в адрес Виктора Степановича. На Смоленской площади были уверены, что у него ничего не выйдет.

Удивились и американцы. Они нашли свое объяснение. Строуб Тэлботт заявил:

«Ельцин никогда особо не восторгался Примаковым. Он отбирал у Примакова косовские дела и передавал их тому, в ком больше уверен. Черномырдин умел работать с вице-президентом Альбертом Гором. Одно это выгодно отличало Черномырдина от Примакова. Ельцин рассчитал, что Черномырдин вразумит американцев и, вероятно, заставит их смягчиться. Но и с Милошевичем Черномырдин мог разговаривать жестко».

Переговоры об урегулировании в Косово вели трое — Виктор Черномырдин, Строуб Тэлботт и Мартти Ахтисаари — президент Финляндии в роли специального представителя генерального секретаря ООН. После долгих и мучительных переговоров они пришли к согласованной позиции: сербские войска уходят из Косово, албанские беженцы возвращаются, бомбардировки прекращаются и НАТО вводит миротворческие силы, которые должны обеспечить порядок и безопасность.