Андрей Самцевич - Марш Смерти Русского охранного корпуса

Для противодействия охранению противника и оценки ситуации в районе, майор Голубев организовал ежедневные разведки силами взвода. По свидетельствам Гранитова, во время одной из них, 27 апреля, им был захвачен в плен партизанский командир: дозор повстанцев, увидев цепь разведчиков, поспешно отступил, сделав несколько выстрелов, а их начальник решил выяснить, что произошло. Не слыша ответного огня, он шел не скрываясь и понял, что попал в засаду только когда оказался между залегшими отделениями, и был окликнут поднявшимся Гранитовым [554].

Вместе с тем, насколько можно понять, далеко не всегда эти рейды заканчивались так успешно. Известно, например, о гибели 1 мая в бою под Белым Камнем стрелка 2-й роты Димитрия Цветкова (неполных 22 лет, уроженца и жителя бессарабского Болграда) [555]. На следующий день 1-я рота понесла тяжелые потери уже от «дружественного огня» Люфтваффе. По словам Гранитова, истребители были направлены для нанесения удара по селу Житни Поток, но, вероятно, имели неверные целеуказания. Самолеты сделали круг над расположением и на Орловом Висе, по всем правилам, был расстелен большой немецкий флаг. Но летчики, вероятно, решили, что позиции ниже, на перевале, принадлежат уже партизанам, и головная машина выпустила очередь по школе. Увидевший выбегающих солдат пилот понял свою ошибку слишком поздно – погиб ординарец роты Долгополов, смертельное ранение получил умерший до утра лейтенант Алексеев, ранены были еще шесть военнослужащих, в том числе лейтенант Ротинян [556].

В случае с Петром Алексеевым речь идет о старом эмигранте из болгарского Пловдива (родился 14 октября 1889 г. в Ставрополе, был женат на болгарке Пиляне, судя по номеру личного знака, ранее служил в 3-м полку). Более интересна личность стрелка Владимира Долгополова – 17-летнего (родился 27 июля 1926 г.) уроженца и, исходя из адреса его отца, Федора, жителя Новороссийска [557]. Известно также о гибели в тот день 18-летнего стрелка 1-й роты Якова Хаджима из Кишинева. Как и предыдущие двое, в документах он был записан как погибший в борьбе с партизанами, поэтому не ясно, идет ли речь о третьей жертве ошибки пилота или он действительно погиб в бою [558].

В начале мая наконец прибыли закончившие обучение 3-я рота (распределена для усиления позиций на перевале и Орловом Висе) и тяжелый взвод батальона, сменивший взвод лейтенанта Алексея Дубровы. В Добротиче был развернут саперный взвод 4-го полка под командованием фельдфебеля Михаила Колосова, а к концу месяца его усилил конный. Тем временем партизанским командованием готовилась сильная атака на Белый Камень силами 1-го Южноморавского партизанского отряда, значительно усиленного благодаря британским поставкам, в частности, ручными пулеметами «Брен». К рассвету 12 мая он сосредоточился в районе предстоящего удара [559].

При подходе к перевалу у Йовиных ливад партизаны напоролись на высланный в разведку взвод 3-й роты. После получасовой перестрелки они перешли в наступление и стали теснить его и подошедшие на помощь несколько отделений 1-й роты во главе с гауптманом Алексеем Нагоровым, замещавшим командированного Голубева. Отступающих удалось остановить лейтенантам Гранитову и Генрици, благодаря чему большую часть дня бой шел на этой импровизированной оборонительной линии. Лишь после наступления темноты и отступления русских на свои позиции партизаны смогли начать атаки на перевал. Их попытки прорваться через проволочные заграждения начали слабеть после полуночи и прекратились примерно к 2.00 ночи, перейдя в интенсивный обстрел. При этом батальон находился в полном окружении, телефонная связь с Добротичем была прервана [560].

Основное наступление разворачивалось против Орлова Виса («высота 1154»). По свидетельствам Натрова, с 20.00 до 2.00 там было отбито более 10 атак. Им каждый раз предшествовал массированный огонь стрелкового оружия и минометов, а затем «протяжное завывание, крики ура, истерические выкрики партизанок, и 1-я N. бригада партизан идет в очередную атаку». Во время одной из них повстанцам удалось прорваться сквозь проволочное заграждение и подойти к позициям, но один из обороняющихся (старший стрелок) вскочил в полный рост на бруствер и гранатами вынудил их отступить. Чуть позже группе партизан удалось просочиться между позициями, но они попали под огонь тяжелого пулемета со стороны перевала и снова были отброшены. Это спасло положение, так как сразу после этого с 1154 передали, что у них заканчиваются патроны. В прорыв по лесистому участку в 800 м был отправлен один из взводов с двумя груженными боеприпасами мулами. « Стучит станковый пулемет, а еще сильнее стучит сердце… «дойдут или не дойдут?»… А «11–54» по-прежнему кипит как в котле. И стараешься по звуку определить, не усиливается ли огонь на нашем скате, не заметили ли нашу вылазку?

Но вдруг как камень падает с сердца – «Господин хауптман, передают с «11–54», патроны прибыли». Снимаешь шапку и крестишься» [561].

С рассветом бой стих, повстанцы были вынуждены отступить. Статья Нагорова заканчивалась фразой про троекратный залп в честь погибших, но мы не располагаем точными данными об их числе. По свидетельствам Василя Вистюка, 10 мая 1944 г. под « Займарой » погибли стрелки 4-го полка буковинцы Дмитро Берчула и Йордакий Боянський (родились в 1925 и 1923 гг.) [562]. Вероятно, речь идет именно об убитых при обороне перевала 12–13 мая. О потерях повстанцев можно сказать, что только в одной Косовской роте (участвовала в атаках на Орлов Вис) насчитывалось девять раненых, в том числе один – смертельно [563].

Партизаны больше не предпринимали атак на перевал, но регулярно осуществляли нападения в окрестностях. Так, утром 20 мая под Белым Камнем попал в засаду патруль СДС из Прикуплья. В результате винтовочно-пулеметным огнем примерно 20 коммунистов были ранены три наредника стражи (один – тяжело) [564].

Гранитов писал, что в мае и июне подразделения I батальона принимали участие в болгарских антипартизанских рейдах вглубь «свободной территории». К сожалению, информации о них удалось найти мало, но югославские источники подтверждают, что в ночь с 24 на 25 июня XVII Сербская бригада атаковала «белогвардейцев» в районе Богуеваца и Житни потока. На следующий день те вернулись на исходные позиции на перевале [565].

Если на остальной территории Сербии карательные акции регламентировались оккупационными властями, то в случае с рассматриваемым нами районом, насколько можно судить, какие-либо ограничители отсутствовали, и на его примере видна вся кровавая картина антипартизанской войны. Это находило свое отражение в практике проведения рейдов частями РОК. Известен эпизод, когда в расположенном севернее перевала селе Балчак во дворе активно помогавшей НОАЮ селянки Буки Стоянович русскими были замечены двое партизан, которые успели бежать. Хозяйку дома подвергли допросу и, после пыток, убили на месте.