Сергей Балмасов - Русский штык на чужой войне

По собственному признанию Шинкаренко, встреча, на которую он так рассчитывал, обернулась для него горьким разочарованием. Вероятно, он не раз пожалел о том, что вообще пошел на этот приём к Франко. Поражённый как громом среди ясного неба, русский генерал в погонах испанского рядового снова пытался поднять вопрос о создании русского подразделения, которое он надеялся возглавить.

Однако каудильо пожал ему руку и заявил, что больше не желает говорить на эту тему. Шинкаренко ушел со встречи обиженным. Он пишет в своем дневнике, что на месте Франко, «столкнувшись с иностранным генералом, подобным ему (!), на его месте тут же как минимум снял бы со своей груди медаль и наградил бы его – не за заслуги, но в знак уважения к его удивительной жизни» [677].

Иное впечатление на него произвела жена генералиссимуса, Кармен Поло Франко. Первую леди Испании русский генерал встретил неожиданно для себя в госпитале, где он лежал, раненный в голову. Она обходила раненых и кратко переговорила с каждым из них, включая и Шинкаренко, который был тронут «ее скромностью и одновременно чувством собственного достоинства» [678].

По данным переписки генерала П.Н. Шатилова с полковником испанской армии из штаба Франко Бароссо от 3 февраля 1937 г., на тот момент отношение националистов к белогвардейским добровольцам изменилось в лучшую сторону. Однако здесь перед новыми волонтерами возникли дополнительные сложности: кроме поставленных на их пути барьеров французскими властями, те же самые препоны стали ставить даже итальянские и отчасти германские власти [679].

Следует заметить, что попытки белоэмигрантов наладить трафик русских добровольцев через Италию также встретили неожиданные затруднения. Так, генерал от кавалерии П.Н. Шатилов пишет полковнику испанской армии из штаба Франко Бароссо 3 февраля 1937 г.:

«Дорогой полковник!

Предпринятые по моей просьбе в Риме меры для облегчения проезда наших добровольцев по территории Испании не увенчались успехом. Ваш посланник относится с полным желанием помочь делу, но итальянское МИД после подписания «джентльменского» соглашения с Англией стремится по мере возможности не осложнять осуществления той помощи, которую Италия оказывает национальной Испании. Сделав поэтому определенное заявление по части желательности прекращения пропуска добровольцев через соседние с Испанией страны, Италия отнеслась отрицательно как к пропуску крупных партий русских добровольцев через свою территорию, так и к представлению им возможности отправиться в Кадис или Севилью на тех судах, на которых она отправляет Вам свою помощь.

Единственно, что удалось достигнуть Вашему посланнику, это предоставление индивидуальных виз тем русским, которые направляются в Испанию через Геную, как из Франции, так и из Югославии» [680].

Поэтому представители белогвардейского руководства разработали план переброски волонтеров через германские каналы, который, судя по всему, так и не был реализован. Так, далее генерал от кавалерии Шатилов пишет: «Как я Вам отмечал при наших разговорах, состояние финансовых возможностей у наших добровольцев чрезвычайно ограниченно. Если еще добровольцы, находящиеся во Франции, частично смогут иметь небольшие деньги для проезда через Биариц и даже через Геную, то добровольцы, находящиеся в Югославии или Болгарии, только в самых исключительных случаях смогут найти средства для оплаты всего пути до Испании.

Поэтому наша просьба к Вам, чтобы испанский поверенный в делах в Берлине попросил бы у германского правительства принципиального согласия на даровую перевозку морем из Катаров в Испанию или через Германию.

Кроме того, было бы желательным обратиться к германскому посланнику и просить его снестись с Берлином, чтобы германское правительство предоставило бы возможность русским добровольцам из Югославии и Болгарии погрузиться бесплатно в Бок Которской на немецкие пароходы. Можно также принять их на германской границе, чтобы дальше добровольцы отправлялись уже иждивением и распоряжением Рейха.

По получении принципиального согласия германского правительства, разработкой деталей условий может заняться, полагаю, наш представитель в Берлине, генерал фон Лампе, находящийся по адресу Регенсбургер штрассе, 16.

Необходимо также в случае согласия принять наших добровольцев на германо-чехословацкой границе, просить германские власти, чтобы они дали указания консулам Рейха в Софии, Белграде и Загребе визировать паспорта тем русским добровольцам, о которых они будут осведомлены поименно нашими представителями в Болгарии генералом Абрамовым, а в Югославии – генерал-майором Барбовичем.

Буду Вам очень благодарен за скорый ответ» [681].

При этом Шатилов предложил конкретные детали реализации плана доставки в Испанию русских франкистов: «Для осуществления более широкой отправки добровольцев из Югославии и Болгарии необходимо заручиться помощью Германии. Например, можно посадить их на какое-нибудь германское судно в Бок Которской на югославском берегу Адриатического моря или в Варне, или же отправление их через Германию» [682].

Впрочем, германская сторона, не желавшая пока ссориться с СССР, могла действовать здесь через неофициальных лиц.

Примечательно, что инициатором отправки в Испанию русских добровольцев стал не русский по национальности человек – Борис Тудтл, россиянин шведско-германского происхождения, член крайне правого Шведского Национального фронта. Он установил связи с правым крылом российской эмиграции в Берлине и предложил ей организовать отряды для борьбы против коммунистов в Испании.

Тудтл прославился ещё в октябре 1934 г.: его звезда высоко взошла в нацистских кругах Германии за защиту публикаторов «Протоколов сионских мудрецов» в Швеции Елдерсов, которых пытались преследовать шведские евреи. Однако проект его, по оценке историка Роберта С. Уильямса, был «фантастическим», и поэтому планам его не суждено было сбыться [683].

Как бы там ни было, помощь здесь нацистской Германии и фашистской Италии русским добровольцам Франко проявилась весьма и весьма слабо.

В любом случае, общее настроение лидеров антикоммунистического движения было во многом враждебным белогвардейским идеям.

Одна из причин недоверия испанских националистов, итальянских фашистов и германских нацистов к белым русским была обусловлена тем, что их конечные цели борьбы расходились. Как известно, по достижении разгрома «красных» в Испании последние рассчитывали возродить рассеянную по разным странам русскую армию, перенести поле битвы в Россию и взять реванш у своих заклятых противников.