Сергей Балмасов - Русский штык на чужой войне

Правда, сами итальянцы отрицали свое участие в уничтожении русского храма, утверждая, что он пострадал в те четыре дня анархии, установившейся после ухода из Аддис-Абебы эфиопских сил, когда якобы итальянцев в столице Эфиопии еще не было [269] «Военно-исторический вестник». 1975. № 45–46. С.13. .

После поражения Эфиопии большинству белоэмигрантов и членов их семей из-за угрозы преследования пришлось отсюда уехать, в основном в Европу. Те из них, что остались в этой стране после захвата ее итальянцами, нередко принимали участие в местном Движении сопротивления.

Так, бывший военный советник негуса Турчанинов лично сражался против захватчиков в партизанском отряде эфиопов [270] «Новый журнал». Нью-Йорк. № 196. С.379. .

Среди русских подпольщиков особенно отметилась Мария Ганаф-Лапина. Она, мать 16 детей, которые жили вместе с ней, в 1939 г. укрывала на своей квартире троих партизан-эфиопов, которых искала итальянская полиция за покушение на итальянского главнокомандующего Грациани.

Она рисковала своей жизнью, поскольку, если бы партизан поймали у нее дома, то ее могли за это казнить. Впоследствии о поступке Марии Ганаф-Лапиной все же стало известно итальянцам. Они ее арестовали и увезли как опасную государственную преступницу в Италию. Она провела в итальянской тюрьме за свой поступок долгих четыре года, пока в 1943 г. ее не освободили войска британо-американских союзников [271] «Эхо планеты». 1991. № 17 (160). С.33. .

Во время итальянской оккупации Эфиопии Ханефи Магомет Оглу и его семья лишились всех своих богатств. Сам он, его жена, дочь и несколько других членов его семьи также были арестованы в 1939 г. за помощь эфиопским партизанам и также провели за это четыре года в тюрьме Неаполя как особо важные преступники [272] Хренков А.В. Указ. соч. .

И лишь немногие «русские эфиопы» после окончания Второй мировой войны вернулись в Эфиопию. Среди них был Ханефи Магомет Оглу, который восстановил здесь свой бизнес, вновь уничтоженный после революции 1975 г. с приходом «красного» диктатора Менгисту Хайле Мариама, ориентированного на СССР. Однако его родственники, в частности, дочь, до недавнего времени продолжали жить в Аддис-Абебе и после его краха и прихода новой власти [273] Он же. Указ. соч. С. 101, 102. .

Также необходимо сказать и о потомках от смешанных браков русских с эфиопами. Например, у Бабичева от браков с эфиопками было пять детей – двое сыновей и три дочери. Больше всего был известен его сын Михаил, окончивший за границей военную школу и ставший первым летчиком Эфиопии. К началу Итало-Эфиопской войны 1935–1936 гг. он был командиром эфиопской авиационной эскадрильи, принявшей активное участие в боях против итальянцев.

После освобождения Эфиопии от итальянцев в 1941 г., Михаил Бабичев уходит на дипломатическую службу [274] АВПРИ. Ф.165/1. Оп.1. Д.10. Лл.37, 65. . Некоторое время он исполнял должность военного атташе Эфиопии в СССР, однако, заболев, был вынужден вернуться домой, где вскоре скончался.

Как бы там ни было, но белоэмигранты сыграли здесь значительную роль в разгроме союзника германского нацизма – итальянского фашизма. Кроме того, их вклад в развитие и обороноспособность Эфиопии заслуживает более детального изучения, которое бы способствовало выведению ее отношений с Россией на более высокий уровень.

Воспоминания Г. Турчанинова [275] Турчанинов Георгий Николаевич (? – 28.01.1977, Аддис-Абеба, Эфиопия) – офицер российской и эфиопской армий. На момент захвата большевиками власти – корнет 17-го гусарского полка. С осени 1918 г. – участник белогвардейских добровольческих формирований на Украине. С января 1919 г. – во ВСЮР, весной воевал в эскадроне 1-го конного полка, составленного из солдат и офицеров 17-го гусарского полка. С мая того же года – командир его 1-го эскадрона. На момент своего ранения и контузии 15.10.1919 г. – поручик. В Русской армии Врангеля сражался в 3-м кавалерийскому полку в составе эскадрона, составленного из солдат и офицеров 17-го гусарского полка. На момент эвакуации из Крыма – штабс-ротмистр, в эмиграции – ротмистр. В декабре 1920 г., находясь в лагере Галлиполи, числился во 2-м кавалерийском полку. С 1921 г. в эмиграции в Эфиопии. После Второй мировой войны – инженер-агроном. В 1960-х гг. возглавлял объединение 17-го гусарского полка. «Русские в Эфиопии после революции 1917 года» были впервые опубликованы в белоэмигрантском «Военно-историческом вестнике» в №№ 45–46.

«Последний русский поверенный в делах П.К. Виноградов покинул Эфиопию в 1919 году. Из посольства остались в Аддис-Абебе один служащий Седов с женой и дочкой и повар Эфим. Дочь вышла замуж за русского и оставалась в Аддис-Абебе до 1968 года, потом уехала в Европу.

После трудной жизни в Европе русские эмигранты стали просачиваться в Эфиопию. Эфиопия, как старинная монархия и очень близкая по вере к православию, вызывала симпатию среди русской эмиграции, а поездка Императора Хайле Селассия (тогда еще наследника) в Европу в 1923 году дала толчок этой иммиграции.

Можно сказать, что их было две волны: первая – самотеком, после революции и первой Великой войны, а вторая – после второй Великой войны, главным образом из лагерей беженцев в Германии.

За первый период с 1925-го по 1935 год в Эфиопию прибыло 17 русских офицеров, из них 2 генерала, 6 инженеров, 4 доктора, 8 человек разных профессий и один протоиерей. Одна группа, состоящая из трех инженеров с женами, чтобы доехать из Европы в Африку, давала по дороге концерты, подрабатывая для оплаты проезда на пароходе. К концу этого времени русская колония насчитывала около 80 человек. Эти люди в Аддис-Абебе устроили церковь во имя Святой Троицы.

Большинство русских офицеров работало топографами, но были и исключения. М.В. Банкул [276] Банкул Михаил Викторович – поручик ВСЮР и Русской армии Врангеля, служил в тяжелой артиллерии. Из лагеря Галлиполи в 1921 г. вывезен в Болгарию, откуда не ранее 1925 г. выехал в Эфиопию, где занялся бизнесом. Скончался не позднее 1989 г. был директором компании «Зингер» (швейные машины); И.С. Хвостов стал адвокатом; нетрудоспособные получали пенсию из сумм по найму бельгийцами здания русского посольства. Ротмистр Фермор [277] Фермор Александр Николаевич (20 или 25.09.1886, Санкт-Петербург – 17.07.1931, Париж, Франция) – из дворянской чиновничьей семьи. В 1909 г. окончил училище правоведения. Работал чиновником Государственной канцелярии, дослужился до коллежского асессора. В 1914 г. добровольцем пошел на фронт, вольноопределяющийся. В том же году произведен в офицеры – поручик Лейб-гвардии Уланского Его Величества полка. Вступил в Добровольческую армию 6 ноября 1917 г. С начала 1918 г. командовал взводом 2-го эскадрона 1-го кавалерийского дивизиона. Участвовал в Первом Кубанском («Ледяном») походе. В июне 1919 г. произведен в ротмистры, по август того же года командовал эскадроном Лейб-гвардии Уланского Его Величества полка во 2-м Сводно-гвардейском кавалерийском полку. С начала 1920 г. – командир пулеметной команды Сводно-гвардейского кавалерийского полка. Участвовал в начале 1920 г. в Бредовском походе в Польшу, откуда перевезен в Зеленик (КСХС) и далее в сентябре того же года в Крым. Сражался в Русской армии Врангеля в Гвардейском кавалерийском полку в чине подполковника. Из лагеря Галлиполи переехал в Константинополь. В эмиграции произведен в полковники. В 1921 г. прибыл в Эфиопию. Там сформировал императорскую конную гвардию и личную охрану негуса, инструктор его армии. Позднее перебрался во Францию, занимался генеалогией. Похоронен в Сент-Женевьев-де-Буа. сформировал конную гвардию Императора. Русские инженеры работали по специальностям: Ф.А. Шиманский стал старшим инженером муниципалитета, а Н.П. Вороновский – старшим инженером пути железной дороги Джибути – Аддис-Абеба.