Сергей Балмасов - Русский штык на чужой войне

Однако тут лидер болгарских коммунистов явно кривит душой. В 1923 г., несмотря на возвращение части малодушных в советскую Россию, «врангелевцев» в Болгарии действительно было около 10 тысяч штыков и сабель, но непосредственное участие в событиях приняли лишь пять процентов от этого числа.

Влияние же на события македонцев было, судя по всему, еще менее значительным. Просто Димитрову надо было как-то оправдаться за провал восстания перед красной Москвой и потраченные впустую большие суммы денег.

Соответственно, он пользовался любой возможностью, чтобы показать «неравенство сил трудового народа и «фашистской реакции», которой на помощь пришли «недобитые белогвардейцы» и «наемники-македонцы».

То, что лидер болгарских коммунистов, мягко говоря, кривил душой, явствует из его дальнейшего повествования: «врангелевцы и македонцы располагали орудиями, пулеметами, аэропланами и даже танками» [472].

Если у белогвардейцев пулеметы были свои, а орудия кое-где дали болгарские правительственные войска, то ни о каких танках и самолетах говорить не приходилось: всю технику они оставили в ноябре 1920 г. в Крыму, а у самих болгар после поражения в Первой мировой войне остался всего один самолет, использовавшийся при подавлении восстания для связи между правительственными отрядами.

Между тем и сам Димитров проговорился об использовании им «внешних сил», признавшись в том, что левая часть македонцев «работала с нами» [473].

В чем, несомненно, был прав Димитров, так это в том, что участие белогвардейцев в подавлении коммунистического мятежа действительно сыграло важнейшую роль.

Так, участник восстания в южной и центральной Болгарии П. Балтаджиев отмечал роль белоэмигрантов в его подавлении, указав, что «врангелевцы действовали, главным образом, в городах…» [474].

И хотя их участие было минимальным с точки зрения количества штыков и сабель, зато оно ободрило национальные силы болгар, стало деморализующим фактором для мятежников и заставило колеблющихся сначала держать нейтралитет, а затем поддержать правительство Цанкова.

Кроме того, даже те минимальные силы белогвардейцев, которые были задействованы при подавлении, сделали очень много для разгрома красных, и в результате народная молва многократно приумножила их численность, сделав «непобедимыми чудо-богатырями».

Красноречивую оценку усилий белогвардейцев при подавлении данного выступления дают сами советские источники: «…Врангелевцы и отряды Македонской организации помогали буржуазии разгромить народное восстание. Правительство Цанкова тогда уничтожило несколько тысяч арестованных беднейших рабочих и интеллектуалов, а тысячи других изгнало на чужбину…» [475]

Следует заметить, что выступление (во всяком случае, в северо-западных районах) все же застало официальные власти страны врасплох. В его подавлении правительству Цанкова активно содействовал «Союз запасных офицеров и подофицеров», помогавший экстренно формировать новые воинские части (большая часть бывшей болгарской армии была демобилизована и по условиям капитуляции и последующего мира с державами-победительницами ее ограничили по численности и техническим средствам).

Однако на это потребовалось время. Поэтому помощь белогвардейцев правительственным силам пришлась весьма кстати.

Сами коммунисты пытались оправдываться по поводу своего поражения, приводя в качестве доводов и другие примеры: «…Без оружия (одно только наличие у них артиллерии уже не свидетельствует в пользу данного довода . – Ред. )., без железных дорог ( использование ими бронепоездов на северо-западе и юге страны также опровергает данное утверждение) и укрепленных баз, очутившись в тисках между получившими мандат на истребление крестьян врангелевцами, между македонскими четниками, выродившимися в бандитов, продавшихся Англии и Италии, и, наконец, между офицерскими отрядами Цанкова, – болгарские крестьяне были разбиты, рассеяны и частью расстреляны рассвирепевшими палачами…» [476]

По оценке одного из руководителей тогдашних болгарских коммунистов В. Коларова, этому способствовало то, что «ко времени Сентябрьского восстания организация врангелевцев была уже восстановлена и готова к услугам правительства (Цанкова . – Ред. ). Ей была поручена охрана шахты Перник (там в том числе работали донские белоказаки генерала Морозова и представители «цветных» частей полковника Левитова, не допустившие ее захвата шахтерами-коммунистами . – Ред. ) и почти во всей стране врангелевцы участвовали в подавлении восстания и в учинении зверств над болгарским народом.

Бесспорно установлено их участие в событиях в местностях Новой и Старой Загоры, Казанлыка, Фердинанда, Белоградчик, Варны и пр. Бывший городской голова города Варны (Дмитрий Кондов . – Ред. ) был зверски убит врангелевцами…

Болгарская кровь не только ухудшит положение русских в Болгарии, но и всегда будет мешать добрым отношениям между двумя этими народами…» [477]

Другой коммунистический источник сообщал, что Дмитрий Кондов был убит 23 сентября на улице Варны врангелевцами совместно с болгарскими полицейскими, когда его вели из полицейского участка в казармы 8-го полка [478].

Негодование представителя болгарской компартии понятно, поскольку именно белогвардейцы во многом сорвали планы ее руководства.

Примечательно, что секрет невыступления в тех или иных районах коммунистов как раз объяснялся наличием там сил белогвардейцев. Например, речь в том числе шла о районе Тырново-Сейменово.

Так, только что выпустившийся в офицеры из Сергиевского артиллерийского училища М. Каратеев вспоминает: «В экстренных случаях местные власти, не располагавшие достаточными силами, обращались за помощью к нам, и мы в ней никогда не отказывали.

Помню, однажды около часу ночи начальнику русского гарнизона генералу Лебедеву сообщили, что на одной из ближайших железнодорожных станций происходят крупные беспорядки, со стрельбой, и попросили немедленно отправить туда небольшой отряд для их подавления.

Моментально мы, в составе вооруженного винтовками и пулеметом взвода, выехали туда на специально поданном паровозе, но ни одного выстрела сделать нам в эту ночь не пришлось: когда мы прибыли на место, все там было спокойно и тихо. Оказывается, кто-то успел сообщить по телефону, что из Сеймена выехал вооруженный русский отряд – этого известия оказалось достаточно, чтобы бунтари сейчас же угомонились и разбежались по домам.

Гораздо хуже и неприятней бывало, когда в качестве восстановителей порядка и спокойствия приходилось появляться в тех селах, где нам случалось работать и до, и после этого. Правда, в этих случаях мы всегда держали себя корректно и нигде ни разу не применили оружия или силы.