Фаддей Михалевсикй - Золото в период мировых войн

Кейнс, который в свое время протестовал против возврата фунта к золотому стандарту и который уже давно старался доказать преимущества «управляемой», «автономной» денежной системы в сравнении с системой, базирующейся на золоте как мере стоимости, приветствовал отход Англии от золотого стандарта в 1931 г. как самое счастливое событие. [139] Однако в своем «Трактате о деньгах» (1930 г.) он с гораздо меньшей решительностью осуждает золотой стандарт, чем это делал, например, в своем «Tract on money Reform». .

Если в 1923 г. Кейнс вину за имевшую будто место завышенную оценку золота возлагал исключительно на США, то в 1931 г. он привлекает по этому делу к ответу Францию, пугая последнюю, как и США в 1923 г., призраком искусственного производства золота:

«Когда последний золотой слиток, находившийся раньше вне пределов Франции, благополучно уляжется в подвалах Французского банка, наступит благоприятный момент для германского правительства объявить, что один из их химиков нашел способ производить золото по 6 пенсов за унцию».

Кейнс более или менее удовлетворен тем, как золото выполняло функции !меры стоимости в XIX веке. Но ведь и в XIX веке уровень цен в Англии проделал огромные колебания, упав со 147 в 1825 г. (1913 г.= 100) до 92 в 1849 и 1850 гг. (снижение на 47,84%), поднявшись затем обратно до 123 в 1864 г. (повышение на 38,69%) и спустившись еще раз до 72 в 1896 г. (снижение на 41,46%).

Если исключить 1915–1921 гг., годы мировой войны и первые годы после нее, так же как для XIX века приходится исключить 1800–1820 гг., годы наполеоновских войн, с их огромным ростом цен, то колебания цен в Англии в XX веке показывают амплитуду, не отличающуюся особенно резко от амплитуды колебания цен в XIX веке. Было бы более странно, если бы эпоха мировых войн не увеличила колебания цен, не говоря уже о влиянии расхождения между производительностью труда в золотодобыче и производстве других товаров.

Англия. Общий индекс оптовых цен (1913 г.=100). [140] «Мировые экономические кризисы 1848—1935», т. I, стр. 384—385. .

Но читатель вправе поставить вопрос о том, каким путем, через посредство какого механизма вообще осуществляется связь золота с уровнем товарных цен и каково действие указанного механизма в условиях того явного разрыва, раньше в одну, а затем в другую сторону, между движением товарных цен и «цены золота», который наблюдается после мировой войны. На этот вопрос я попытаюсь дать ответ на следующих страницах.

Прежде всего о «механизме» обмена по стоимости вообще. Критикуя в своей гениальной работе «Закон стоимости и норма прибыли» Зомбарта и Конрада Шмидта, стремившихся свести закон стоимости к одной логической абстракции, и иллюстрируя слова Маркса о том, что «...является вполне правильным рассматривать стоимости товаров не только теоретически, но и исторически, как prius цен производства», Энгельс рисует картину обмена товаров в докапиталистических условиях:

«...Средневековому крестьянину было довольно точно известно количество рабочего времени, необходимого на изготовление предметов, получаемых им в обмен. Сельский кузнец и каретник работали на его глазах, так же как и портной или сапожник, которые еще в дни моей юности ходили у наших рейнских крестьян из избы в избу и шили из самодельных тканей и кож одежду и обувь. Как крестьянин, так и те, у которых он покупал, были сами работниками: обмениваемые предметы были продуктами их личного труда. Что затрачивали они при изготовлении этих предметов? Труд – и только труд: на возмещение орудий труда, на производство сырья, на его обработку они затрачивали только свою собственную рабочую силу; могли ли они поэтому обменивать эти свои продукты на продукты других трудящихся производителей иначе, чем пропорционально затраченному труду? При таких условиях рабочее время, затраченное на эти продукты, было не только единственным подходящим мерилом для количественного определения подлежащих обмену величин, но при таких условиях всякое другое мерило было совершенно немыслимо. Можно ли предположить, что крестьяне и ремесленники были так глупы, чтобы обменивать продукт десятичасового труда одного на продукт часового труда другого? Для всего периода крестьянского натурального хозяйства возможен был только такой обмен, при котором обмениваемые количества товаров имеют тенденцию все в большей мере соразмеряться с количествами воплощенного в них труда». [141] Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. II, стр. 498 .

Эта ясность, это взаимное знакомство обменивающихся с условиями работы каждого из них не распространяется, конечно, на вое обмениваемые продукты. Энгельс спрашивает:

«Но как же при этом обмене по количеству затраченного труда определялось это количество, хотя бы косвенно и относительно, для продуктов, требующих затраты труда в течение продолжительного времени, с нерегулярными перерывами и неопределенным размером продукции, например для хлеба и скота, и при этом у людей, не умеющих считать?»

И отвечает:

«Очевидно, лишь путем трудного процесса приближения к цели в потемках, ощупью, окольными путями, причем, как и всегда, лишь горький опыт научал людей. Необходимость для каждого в общем и целом выручить свои издержки содействовала в каждом отдельном случае нахождению правильного пути, ограниченное же число родов предметов, поступавших в обмен, наряду с постоянством способов их производства, нередко остававшихся неизменными в течение многих столетий, облегчали эту задачу». [142] Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. II, стр. 499 .

Здесь Энгельс показывает нам два одинаковых по существу, но различных по степени сложности примера процесса регулирования обмена количеством содержащегося в товарах общественно–необходимого труда.

В первом примере количество труда, необходимого для производства обмениваемых товаров, известно обменивающимся.

Во втором примере это количество определяется «в потемках, ощупью, окольными путями», причем нахождению правильного пути в каждом отдельном случае содействует «необходимость для каждого в общем и целом выручить свои издержки». Издержки взяты здесь не в капиталистическом смысле. В издержки входит вся стоимость, созданная трудом.