Петр Столпянский - Город Оренбург: Материалы к истории и топографии города

Вот некоторые, наиболее характерные эпизоды из этого пожара.

Солнце палило немилосердно На площади было пустынно и тихо. Города не было Виднелся один страшный черный столб, уходящий высоко в небо, по которому скользили огненные языки и змейки. Доносились звонки пожарных. Было как-то жутко смотреть на это страшное зрелище. Чувствовалось полное бессилие. По временам раздавались выстрелы. Это стреляли патроны в горевших оружейных лавках. С оглушительным гулом упал колокол с колокольни во имя св. Троицы, весом в 600 пудов. Он прошиб два свода колокольни и врезался в каменный пол на четверть, треснув продольно. На дегтярном базаре полопались бочки со смолой и она запылала, пробив себе рукав в виде огненной реки по площади. Эта редкая река текла по уклону города и на своем пути поглощала все, что попадалось. Люди бежали от этой реки в паническом страхе. Один несчастный не смог убежать, огненная река настигла его: он упал и сгорел... Какая то женщина в одной рубашке с распущенными волосами, держа в руках, прижав к груди, икону Божьей Матери, ходила вокруг еще негоревших кварталов, творя какую то молитву. Лицо женщины было сурово, брови насупились. Весь вид выражал непреклонную волю не пустить огонь сюда на этот квартал. Она ходила без устали почти с самого начала пожара вплоть до вечера. В гостинном дворе в лавках и подвалах у бухарцев был большой склад бус. Эти бусы расплавились и образовали чудные оригинальные слитки. На дворе гостинного ряда полопались бочки с сахаром и он растаял и обуглился.

Всего сгорело 949 домов, 292 лавки с кладовыми; общий убыток подсчитывался в 14,510,310 р.

Во второй пожар чуть чуть не загорелись лесные склады железной дороги; в четвертый пожар выгорело 106 домов в старой слободке, а в пятый 300 домов в новой — так что в общем сгорело 1355 домов.

Пожар в Форштадте, уничтожив большую половину его, угрожал пороховому погребу, находящемуся на площади между Форштадтом и городом; в погребе был целый транспорт снарядов, приготовленный к отправке в Туркестан. Вот как описывает этот пожар очевидец:

Пожар начался с окраины казачьего поселка и шел на город, куда тянул и ветер. Здесь между станицею и городом были выстроены казармы, юнкерское училище и за валом находился пороховой склад. Выкопан он был в земле, но крыша высоко выходила над уровнем площади. И вокруг этого порохового склада находился громадный запас дров для казарм и училища. В начале пожара никто не подумал ни о дровах, ни о пороховом выходе. И вот здесь вдруг вспыхнули дрова. Огонь пробирался к складу. Сюда уже прискакали пожарные и прибыли солдаты, а также и сам генерал-губернатор Крыжановский. Началась суматоха, Дрова не было возможности раскидать, да и некуда. Кое как оттаскивали их подальше от порохового склада, нередко подкладывали прямо в огонь. Жара была убийственная. Самый склад представлял редкую картину. По обеим сторонам крыши лежали солдаты и их постоянно поливали водою Таким образом защищали погреб живыми людьми. Около часу дня Крыжановский что то тихо сказал полицеймейстеру, тот немедленно передал приставам и они верхами и на извозчиках помчались в город. Я услышал от кого-то, что Крыжановский приказал оповестить горожан о могущем быть взрыве и предложить всем выселиться из города. Пристава и квартальные мчались по улицам и орали: «спасайтесь! Бегите из города! Его сейчас взорвет». Обезумевший и без того народ окончательно потерял голову. Все бросились бежать за реку. Косогора, т. е. крутого спуска с горы совсем не было видно. Это была сплошная масса людей, сползающих с горы к реке, бегущих по самому берегу к большому мосту и нанимавших лодки. По Уралу сплошь скользили эти лодки с жителями переправляющимися на другой берег В этом, бегстве было что-то стихийное, стадное. Все бежали, сами не зная куда, готовые давить других, лишь бы самим пробраться на другую сторону. Говорили, что за перевоз в лодке платили по 25 рублей и лодок не хватало. Когда выбрались в степь, то все то и дело оглядывались на город, ждали взрыва, но в городе все было тихо. Город весь опустел. Там только около порохового склада лежали солдаты, сновали пожарные и полицейские, стоял мрачный Крыжановский и полицеймейстер да кое что из бесстрашных любопытных. Все с минуты на минуту ждали взрыва и строили предположения, что при этом произойдет. Говорили, что весь город разрушится, что может даже Урал от сотрясения выйти из берегов и что вообще от всего города, кроме груды развалин, ничего не останется. Но к счастью взрыва не было. Погреб удалось отстоять.

По приведенным выдержкам видно, что пришлось пережить горожанам города Оренбурга.

После пожара дума в заседании 26 Мая 1879 г. постановила образовать местность, известную под именем «Нового Плана». Для этого было выделено 63 десятины 2068 кв. саж. между дорогами Бердинскою и Новокаргалинскою, которые и были разбиты на 12 кварталов с довольно обширною площадью посредине.

Всех погорельцев дума разделила на три категории: 1) лиц, имевших дома на маломерных местах, 2) отставных солдат имеющих право на усадебную землю, 3) мещан, не имевших до пожара домов, но желающих строиться.

Места дума решила раздавать по жребию с платою по 25 коп. за кв. саж. на праве владения, с тем, чтобы владельцы мест, не застроив, не могли бы продавать места.

Последнее постановление думы, конечно, очень симпатично; им дума имела намерение предупредить возможность для богатых лиц приобрести в свои руки большие земельные участки в городе. Но известно, что благими намерениями ад вымощен, и не смотря на взимаемую подписку — через несколько лет в новой слободке многие места были скуплены и образовались громадные складочные помещения, занимающие целый квартал, как например, склад Хусаинова и др. Делалось это приобретение, конечно, самым простым путем. Получали места, действительно, мещане, они строили на своем месте землянку, хибарку, сарай, словом такую постройку, цена которой была ломанный грош. Но и на эту постройку нужны были деньги — являлся благодетель в лице богатея, который ссужал деньгами, конечно, под закладную. И в конце концов владельцем дворовых мест делался этот богатей, хибарки уничтожались, место планировалось и'или окружалось забором в ожидании благопристойного момента, когда строительная горячка повышала цены на места, или же возводилось складочное помещение, или строилась мельница, завод, а иногда и палаты самого богатея.

Таким образом, пожар 1879 года способствовал территориальному росту Новой слободки, затем он должен был повлиять и на благоустройство слободки. Часть ее, а именно кварталы за Караван Сараем и по направлению к железной дороге получили характерное прозвище — «оторвановка». Действительно эта часть была как будто «оторвана» от города, — она была наиболее удаленной. Пожар, бывший в ней 5 мая и уничтоживший ее, угрожал железной дороге и складочным помещениям. Дрова железной дороги в количестве 11 тысяч саж. сгорели, загорались лесные склады — их удалось спасти.