Петр Столпянский - Город Оренбург: Материалы к истории и топографии города

Помощь город Оренбург получил значительную и с различных сторон: тут были и Высочайше пожертвованные деньги и ассигновки со стороны министерства внутренних дел, пожертвования городских дум, например С.-Петербургской, приславшей 10 т. рублей, Бузулукской — 500 р., были пожертвования и частных лиц. Известный музыкант и композитор А. Рубинштейн дал концерт в пользу пострадавшего Оренбурга — сбор достиг 3381 р; наконец, была объявлена всероссийская подписка в пользу погоревшего Оренбурга. Сочувствие и участие было высказано повсеместное.

Пожертвования принимались особым комитетом, образованным генерал-губернатором из лиц, высшей администрации и представителей города. Весь город был разделен на пять участков, которыми заведывали особые попечители и их помощники. Попечители должны были обследовать свой участок, осмотреть всех погорельцев, выяснить нужду в пособии каждого из них. Первое время главная забота заключалась в том, чтобы накормить и приютить погоревших. Для этого сперва была организована бесплатная раздача хлеба, который первое время доставлялся из Самары и окрестных деревень, затем была организована в обширных размерах хлебопекарня, помещавшаяся в видах безопасности от пожара за р. Уралом, а затем открыты 4 бесплатные столовые, которые функционировали до 15 июня. Далее надо было озаботиться дать кров — все свободные казенные помещения были приспособлены для размещения погорельцев, затем комитетом приобретались киргизские юрты, в которых также помещались лишившиеся крова.

Когда улеглось волнение от пяти пожаров, — комитет приступил к оказанию поддержки для постройки домов. На первых же порах комитету пришлось столкнуться с недостатком строительных материалов и с желанием заводчиков, как можно больше нажиться.

Благодаря мелководию — количество леса, долженствующего быть сплавленным в г. Оренбург по реке Сакмаре было гораздо меньше обыкновенного; прошлогодних запасов было очень мало — и все лесопромышленники, исключая г. Шотт, тотчас подняли цены. Еще более поусердствовали кирпичезаводчики — вместо 9—10 р. за тысячу кирпича, они тотчас назначили цену сперва 12 р., а затем постепенно повысили ее до 18—20 р. за тысячу. Пропорционально этим ценам поднимались цены и на рабочие руки- пильщики вдвоем зарабатывали в день до 7 р., возчики не хотели возить дешевле 70 к. за бревно.

Со всеми этими повышениями цен энергично боролся Оренбургский генерал-губернатор Н. А. Крыжановский. Он устроил удешевленную доставку леса из Самары и казенных лесничеств; он не однократно призывал к себе заводчиков, уговаривал их не возвышать так чрезмерно цены. Заводчики, конечно, пели обычные песни — благодаря пожара, все вздорожало и они не могли понизить цены. Но помня, что с ними разговаривает всесильный генерал губернатор, у которого, если верить рассказам обыватели, были даже «lettres de cachet» — соглашались на уменьшение цены Тогда генерал губернатор печатал в местной газете «Оренбургский Листок», который к слову сказать, очень удачно боролся с повышением цен, опубликовывая фамилии через чур зарвавшихся заводчиков, — и расклеивал на улицах объявления, вроде нижеследующего:

«Согласно распоряжения г. главного начальника края, в заседании комитета народной помощи приглашены были кирпичезаводчики для объяснения; по каким причинам ими назначается непомерно высокая цена за продаваемый ими кирпич (18 р. и более за тысячу). Приглашенные комитетом к понижению продажной цены на кирпич, кирпичезаводчики изъявили согласие продавать кирпич по 14 1/2 р. за тысячу и дали торжественное обещание не возвышать более цены на кирпич — о чем комитет доводит до сведения всех жителей».

Конечно «торжественное обещание» — само по себе, а продажа кирпича — сама по себе и, если кто хотел купить кирпич по 14 1/2 р.,то получал ответ — кирпича нет; а за 18 р. за тысячу кирпич находился. Одни братья Деевы не повышали цену — они продавали по 12 1/2 р. Не можем не отметить одного курьезного случая. — Значительный кирпичезаводчик распространился и в комитете народный помощи и на столбцах «Оренбургского листка» о недобросовестности повышать цену и наживать деньги, пользуясь несчастием ближнего, уверяя, конечно, что он сам торгует «божескими» ценами. И на столбцах того же самого «Оренбургского Листка» появилось письмо возмущенного обывателя, который при этом письме переслал счет «добросовестного» заводчика: — из этого счета было видно, что заводчик повысил цену до 18 р. тогда, когда большинство заводчиков продавало по 15 руб.

Насколько было возможно, генерал Н. А Крыжановский уменьшал аппетиты заводчиков, но это ему удавалось не на много. Желая обеспечить жителей материалом, Н. А. Крыжановский приостановил все или вернее большинство предполагаемых казенных построек, снесся с Св. Синодом о том, чтобы отложить постройку здания духовной семинарии; — кирпич, который предполагался на эти постройки, был приобретен комитетом народной помощи.

Этим же комитетом были выработаны образцовые планы на постройку домиков в два и три окна по фасаду, — обыватель имел право строиться по этим планам без предварительного разрешения.

Наконец, командированным членом от комитета Красного Креста Жуковским было построено 120 домов для беднейших обывателей.

Помощи было оказано много и, благодаря этому обстоятельству, город Оренбург оправился от пожара сравнительно скоро: — запоздали ремонтом казенные и особенно общественные постройки, но о них речь будет ниже при описании старого города.

Не смотря на такое значительное увеличение территории города — население в нем увеличивалось очень быстро и следствием такого увеличения было появление «припущенников».

Припущенник — человек, арендующий себе место не у города, а у такого же мещанина, как и он сам, но обладающим дворовым местом. Дворовые места давались значительными по размеру 10x19 саж., владелец строил себе хибарку и видел, что земли свободной еще много, почему же ей задарма пропадать? — И владелец Иван Непомнящий позволял такому же или вернее еще беднее Ивану Непомнящему построить хибарку; — за это он брал с него арендную плату. И на обширном дворовом месте, вполне обеспеченном от пожаров, точно грибы после крупного июльского дождя, выростали хаты, хибарки, землянки «допущенников».

Жилье — нельзя сказать «жилище» — допущенников во многих случаях делается следующим образом — вырывается четырехугольная яма с двумя траншеями: одной для окна, другой для двери. Яма обкладывается досками, пол — дно ямы, обыкновенно лишь утрамбованное, досчатый пол слишком редкое исключение, — ставится печка, кладутся горбыли на потолок, а в лучших случаях возводится крыша, через которую проходит тоненькая, дырявая жестяная труба. Такую землянку можно, например в настоящее время, видеть против Дмитриевской церкви. В других случаях вместо землянок ставятся деревянные или саманные срубы, но ставятся они так, как Бог положит на душу, — появляется, конечно, поэтический беспорядок: один дом отделен от другого на два, если не меньше, аршина. И все эти постройки — точно порох, достаточно вспыхнуть одной, в одно мгновение загорятся и все остальные.