Олег Мозохин - Синдикат-2. ГПУ против Савинкова

Сыроежкин настаивал на очной ставке, Оленский обещал провести ее на следующий день, но таковая не была произведена. Он выдал обратно Григорию Сергеевичу документ и отпустил его из политической полиции. Сыроежкин поехал в Экспозитуру и рассказал об инциденте Майеру и Соколовскому, не забыв о своей угрозе убийством Стржалковскому. Майер просил не делать этого, убеждая, что они постараются во что бы то ни стало арестовать Стржалковского. Из Экспозитуры Сыроежкин направился в квартиру Фомичева. Анфиса спросила: «Здорово избили этого типа?» Сыроежкин ей немного рассказал о Стржалковском. А она сообщила, что Оленский спрашивал, давно ли она знает Сыроежкина и как его фамилия.

На следующий день Григорий Сергеевич в гостинице «Бристоль» ждал Соколовского. За полчаса до его прихода, послышался стук в дверь. К его удивлению, в комнату влетел Стржалковский, со словами: «Дай руку, прости, друг, я тебя не знаю, что увидишь из переписки». Григорий Сергеевич вскочил с постели, выхватил из-под подушки револьвер. Стржалковский пробкой выскочил из комнаты и побежал из гостиницы, Сыроежкин за ним. Стржалковский убежал, а Сыроежкин возвратился в номер. Вскоре пришел Соколовский и капитан, которого Григорий Сергеевич не знал. Первым их вопросом было: «Вы не виделись еще с этим типом?» Сыроежкин, страшно возмущаясь, рассказал о случившемся и добавил, чтобы они передали в политическую полицию: если последняя будет устраивать провокации по отношению к нему и посылать шпиков, то он этих шпиков будет стрелять.

Соколовский уверял, что Стржалковский приходил на свой риск и не может быть, чтобы его подослали. Спросил, когда приедут Фомичев и Леонид и когда Григорий Сергеевич намеревается выехать в Варшаву. Сыроежкин ответил, что может выехать 13 июня. Соколовский передал ему 100 долларов. Посоветовал перебраться в другою гостиницу во избежание того, чтобы Стржалковский не узнал о его связи с Экспозитурой. Григорий Сергеевич так и сделал. 13 июня он послал с запиской в Экспозитуру Анфису, она принесла документы, и в тот же день Сыроежкин выехал в Варшаву, куда прибыл утром 14 июня на ул. Сенную, д. 28, к Дмитрию Владимировичу Философову.

Дмитрий Владимирович испуганным тоном спросил: «Вы один приехали?», а затем: «А с Вами как, ничего серьезного не случилось?» Григорий Сергеевич ответил отрицательно. Философов сказал, что должен был приехать Павловский, его все ждут. Сыроежкин передал письма, немного поговорил. О своем инциденте ничего не сказал. Относительно денег сказал, что те деньги, которые вез с со-262 бой, пришлось передать нашему резиденту на одно срочное дело, сейчас может передать ему 100 долларов, которые достал в Вильно, и обещал доставить остальные на обратном пути.

Григорий Сергеевич условился встретиться с Дмитрием Владимировичем в редакции «За Свободу», где тот хотел познакомить его с Е.С. Шевченко. В назначенное время Сыроежкин пришел Евгений Сергеевич сперва смотрел на него косо, видимо, это было связано с тем, что получив письмо, он не получил 25 долларов. После того как Григорий Сергеевич объяснил, что в Вильно еще получит деньги, тот оживился. Вкратце Сыроежкин рассказал ему ту же историю с деньгами.

Философов пошел пересылать деньги для Бориса Викторовича, а Сыроежкин с Шевченко — обедать в ресторан. Шевченко, старая хитрая лиса, спрашивал его, давно ли он работает с Леонидом, что делал раньше, как выглядит Павловский. В общем разговоре Сыроежкин ему между прочим рассказал, что подвергался проверке организацией и что Сергей Эдуардович его так же подробно расспрашивал о его отрядах. Когда узнал о том, что Григорий Сергеевич старый партизан и имел свои отряды, Шевченко оживился и стал говорить откровеннее. Говорили подробно о басмачестве, об отрядах на Юге и вообще о положении в СССР. Сказал: «Ну, если уж, Вас «Серж» хотел брать с собой на юг, то он знает, с кем имеет дело». Григорий Сергеевич перед этим сказал Шевченко и Философову, что Павловский намеревался его взять с собой на Юг, но этому помешала его командировка за кордон.

О себе рассказал следующее: работал в 1918–1919 гг. с Леонидом на юге в партизанских отрядах, затем имел свои отряды в Донской области, а затем в Кубанской и на Кавказе. В 1922 г. последний отряд был почти целиком уничтожен. В начале 1923 г. появился, по предложению некоторых друзей — бывших офицеров, в Москве. Летом 1924 г. встретился с Леонидом. Шевченко спросил, давно ли Сыроежкин знает Сергея Эдуардовича. Тот ответил, что в продолжение последних нескольких месяцев, до этого не знал.

Из ресторана вернулись в редакцию Евгений Сергеевич все мялся насчет денег, он знал, что Сыроежкин хотел купить револьвер, но 263 подходящего не нашел. Григорий Сергеевич, видя это, предложил ему 15 долларов, Шевченко с удовольствием принял их и очень благодарил.

Немного позже Философов передал Сыроежкину письма и просил передать на словах о том, что сейчас центр всего — это встреча, по-видимому в Варшаве, Павловского и Бориса Викторовича, что последний уже прибыл бы сюда, но произошла некоторая задержка в получении виз. Главное, все ожидают приезда Сергея Эдуардовича, а его нет, но теперь он спокоен, узнав, что Павловский выехал по делам на юг, благодарил за деньги.

После этих встреч Сыроежкин вернулся в Вильно. Там он встретился с Соколовским и капитаном. Они, как и раньше, и благодарили его за то, что он не убил Стржалковского, так как был бы скандал. Григорий Сергеевич предупредил их, что в случае если в дороге его будет пытаться арестовать политическая полиция, то он будет отстреливаться. Соколовский просил не устраивать скандал, убеждая, что политическая полиция — тоже польская власть. Просили еще приезжать.

Не следующий день, 25 июня, встретил Соколовского на улице, тот ехал в гостиницу к Григорию Сергеевичу. Он пригласил его в Экспозитуру, где передал еще 75 долл, и задание от французов. В тот же день Сыроежкин с Анфисой выехал в Олихновичи, а откуда в Турковщизны.

Вечером Григорий Сергеевич перешел границу, связался с Крик-маном, вечером следующего дня он вновь вернулся в Польшу, захватил с собой Анфису, и благополучно с нею вновь перешел границу. Затем подводой они доехали до Минска, откуда поездом выехали в Москву, куда прибыли 28 июня [198] ЦА ФСБ России. Д. Н-1791. Т. 9. Л. 70–74. .

Сыроежкин привез новое задание Экспозитуры Мосбюро на июнь 1924 г. Майер писал, что полученный им доклад не достигает желательного уровня. Информационный доклад включал сведения общего характера без указания точных данных. Было не понятно сокращение комсостава на 23 %, так как это сокращение должно

было быть согласовано с сокращением штатов управлений и штабов. Относительно введения в жизнь принципа единоначалия не было указано, есть ли возможности к осуществлению этого проекта. Не ясно в отношении денежного снабжения комсостава. Ни слова не сказано об обучении в пехоте и кавалерии. Не указан план обучения на 1924 г., ни слова не уделено лагерным сборам и летним маневрам.