Леонид Млечин - Спецоперации за границей. Похищения и ликвидации. КГБ, ЦРУ, Моссад…

В ходе перестрелки на аэродроме пятерых террористов немцы застрелили, троих взяли живыми. Заложники погибли все.

Лидер ливийской революции полковник Муаммар Каддафи потребовал от правительства Федеративной Республики Германия отдать ему трупы убитых террористов. Канцлер Вилли Брандт согласился. Пятерым убитым террористам Каддафи устроил торжественные похороны в Триполи как «героям палестинского народа». В их честь был произведен орудийный салют. Муаммар Каддафи вручил пять миллионов долларов Ясиру Арафату. Каддафи знал, кто именно убил израильских спортсменов, хотя формально ответственность взяла на себя боевая группа под названием «Черный сентябрь».

Через полтора месяца, 29 октября 1972 года, двое палестинских боевиков захватили «Боинг-727», принадлежавший «Люфтганзе». Террористы потребовали освободить своих соратников, арестованных за участие в похищении и убийстве израильских спортсменов. В противном случае они угрожали взорвать самолет. Западные немцы были готовы на все, лишь бы их самих не трогали. Власти Федеративной Республики капитулировали.

Весь арабский мир считал освобождение убийц победой, которую отмечали массовыми митингами и шествиями. Для Израиля освобождение террористов стало ударом. Убийство спортсменов было ничем не прикрытым преступлением против мирных людей. Евреи опять чувствовали себя одинокими: их убивали, и никто не пришел им на помощь. Это означало, что они должны и обязаны защищать себя сами.

— Похоже, в мире за решеткой уже не осталось ни одного террориста, — с нескрываемой горечью говорила премьер-министр Израиля Голда Меир. — Всех отпустили. Все капитулировали перед ними. Все, кроме нас. У нас нет иного выбора, кроме как наносить удары по террористическим организациям повсюду, где мы сможем их обнаружить. Это наш долг перед нами самими и перед миром. И мы исполним свой долг.

Руководитель военной разведки генерал Аарон Ярив предложил Голде Меир уничтожить руководителей «Черного сентября». Пусть террористы почувствуют себя в роли людей, за которыми охотятся, пусть они станут жертвами, поменяются местами с теми, кого они привыкли убивать.

И до Мюнхена израильский спецназ уничтожал террористов. Но речь шла только о боевиках, на руках которых кровь. После Мюнхена Голда Меир приказала Моссаду и военной разведке найти всех палестинцев, участвовавших в убийстве израильских спортсменов:

— Я хочу, чтобы все организаторы и исполнители ответили за свое преступление. Отправьте наших мальчиков.

Имела ли премьер-министр право отдавать такие приказы? Фактически с момента создания Израиля в стране существует режим чрезвычайного положения, потому что соседние арабские страны напали на еврейское государство в день его провозглашения. На протяжении десятилетий арабский мир находился в состоянии войны с Израилем, соседи не признавали еврейское государство и пытались его уничтожить.

«Если враги еврейского народа говорят о своем намерении нас уничтожить — не пренебрегайте их словами, отнеситесь серьезно, верьте им! — считал один из премьер-министров Израиля Менахем Бегин. — Они действительно планируют уничтожение, и их нужно остановить. Не говорите, будто это несерьезно. Никогда не спрашивайте, что скажут в мире. Мир никогда не пожалеет побитых евреев, но примет евреев сражающихся».

Операция возмездия, проведенная израильтянами после трагедии в Мюнхене, не знает себе равных в антитеррористической борьбе. Это была чистой воды месть. Никого не собирались похищать и сажать на скамью подсудимых. Израильские руководители считали, что суд уже состоялся и сомнений в виновности нет. Вопрос только в том, как исполнить приговор.

Операция называлась «Божий гнев» и должна была повергнуть в страх не только палестинских боевиков, но и тех, кто придумал эту операцию, кто руководил террористами, сидя за письменным столом, тех, кто посылал других убивать, а сам ничем не рисковал. Составили список палестинских боевых командиров, виновных в мюнхенской бойне.

Никто не видел этого списка. Рассказывают, что там было от двенадцати до шестнадцати имен. Судить об этом можно только по числу трупов уничтоженных террористов. Впрочем, еще не известно, кого именно из внесенных в черный список убили израильтяне, а кого сами палестинцы, которые в междоусобной борьбе за власть неутомимо уничтожали друг друга.

Непосредственная подготовка была возложена на Моссад. Политическая разведка считается самой сильной и профессиональной в Израиле. Боевая группа состояла всего лишь из пятнадцати человек. Все это были опытные люди. Каждый говорил на нескольких языках. Среди них были специалисты по изготовлению фальшивых документов, взрывчатки, хорошие стрелки.

Двое приводили приговор в исполнение, двое их прикрывали. Еще двое занимались организационной работой — бронировали номера в гостиницах, находили конспиративные квартиры, арендовали машины. Двое отвечали за бесперебойную связь. И человек шесть — восемь следили за объектом и обеспечивали благополучную эвакуацию после операции.

Первым, всего через одиннадцать дней после мюнхенской трагедии, за убийство израильских спортсменов ответил Ваиль Адель Зуайтер. Он был представителем ООП в Риме и заодно работал переводчиком в ливийском посольстве. Считается, что именно Зуайтер доставил террористам в Мюнхен оружие. Он участвовал в подготовке основных европейских операций «Черного сентября».

Члены израильской оперативной группы поодиночке добрались до Италии. В Рим им доставили пять полуавтоматических пистолетов «Беретта» двадцать второго калибра. Это оружие сотрудники Моссада считали надежным и удобным для такого рода акций.

16 октября 1972 года два автомобиля сели на хвост Зуайтеру. В одном находились руководитель группы по имени Авнер и его помощник, в другой — еще один оперативник, а за рулем сидела женщина из вспомогательной группы.

Вечером Зуайтер навестил старую знакомую — Жанет фон Браун, австриячку, давно обосновавшуюся в Риме. Когда он направился домой, его уже не выпускали из виду. Двое оперативников давно ожидали его в подъезде.

Зуайтер купил вино и какие-то продукты и остановился на несколько минут в таверне напротив своего дома, чтобы позвонить. Группа, которая вела слежку, знала, что квартирный телефон у Зуайтера отключен за неуплату. Повесив трубку, Зуайтер примерно в половине одиннадцатого вечера пересек улицу и вошел в подъезд, нагруженный бутылками вина. Там было темновато, и Авнер щелкнул выключателем: он хотел больше света, чтобы не обознаться.

Второй оперативник все равно на всякий случай спросил палестинца: