Илья Стогов - История одной банды

— Что это вы, ребята, без дела маетесь? Айда черных рихтовать!

Никто не появлялся уже несколько месяцев. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, говорили милиционеры. Но может быть, ситуация наконец переломилась и больше эти лица уже не появятся?

Вердикт присяжных по делу Хуршеды был оглашен 22 марта. Двенадцать петербуржцев совещались больше пяти часов подряд и вынесли решение, которое поразило всех чуть ли не больше, чем само убийство девочки. Обвинение в убийстве было признано недоказанным. Подсудимые признаны виновными только в нападении из хулиганских соображений.

— Вот это да! — всплеснули руками тележурналисты. — Как это «не доказано»? Разве можно оправдать тех, кто убил девятилетнюю девочку?

— Нынешние цены на нефть, — сообщали зрителям телевизионные говорящие головы, — позволяют русским жить так, как захочется. А всю грязную работу передавать гастарбайтерам. Дома для нас построят таджики и молдаване. Фрукты привезут абхазцы и азербайджанцы. Улицы вылижут дворники-киргизы, а улыбчивые украинки со Староневского проспекта за недорого вылижут то, что вы всегда стеснялись предложить жене. Все эти приезжие — вовсе не люди, а голые функции. Готовые к употреблению руки, ноги и вагины. Нечто вроде машин. Древние рабовладельцы о своих говорящих орудиях хотя бы заботились. А мы просто высылаем их, попользовавшись, вон из страны. Иногда в новостях показывают последствия пожаров в гастарбайтерских бытовках. Каждый раз следователи даже не могут сосчитать: сколько же народу здесь заживо сгорело? Да и зачем считать, ведь скоро к нам приедут следующие желающие. Они готовы работать за копейки и безо всяких прав. А чтобы приезжие никогда не забывали, кто они такие, первыми в России их встречают бритоголовые. Крепкие парни, которых, если нужно, оправдает суд присяжных…

Депутаты городского Законодательного собрания, работники прокуратуры, федеральные чиновники и модные телеведущие один за другим появлялись на экране и повторяли одно и то же: если есть мертвый ребенок, то кто-то должен за это ответить. Вердикт необходимо пересмотреть!

Суд присяжных — штука в России еще более непривычная, чем бейсбольная бита. Первое, что всем пришло на ум: у нас такой суд просто не работает.

— Поручать подобные дела непрофессионалам все равно что доверять хирургическую операцию водителю трамвая. Приговор присяжных говорит только об одном: наше общество больно. Когда пришло время выбирать между двумя детьми (убитой таджичкой и съежившимся на скамье подсудимых русским пареньком), присяжные выбрали того, кто показался более своим. То есть русского. Девочку, конечно, жалко, но, в конце концов, этих таджиков сюда действительно никто не звал.

Между тем никакого другого вердикта исходя из предоставленных суду данных вынести присяжные и не могли. Судья задал им тридцать пять однозначно сформулированных вопросов. Присяжные дали на них тридцать пять ответов «Да» или «Нет». Любые сомнения (как и положено по закону) они трактовали в пользу обвиняемых. А дальше начиналась уже простая логика.

Смертельные ранения Хуршеде были нанесены ножом. На вдоль и поперек прочесанном месте преступления нож обнаружен не был. Значит, убийца унес его с собой. Скажем, сунул в карман. Но на одежде главного подозреваемого никаких следов крови обнаружено не было. Значит (по логике) нож с собой он не уносил. Есть сомнение? Есть! Что остается? Остается трактовать его в пользу обвиняемого! Каким может быть вердикт? Только оправдательным!

Газеты и телевизор продолжали возмущаться по поводу приговора. Но милиционерам было уже не до них. Через день после оглашения вердикта в сводках опять мелькнули «двое неустановленных лиц».

В субботу 25 марта девятилетняя мулатка Лилиан Сиссоку, возвращаясь с прогулки, зашла в подъезд своего дома на Лиговском проспекте. Папа Лилиан был родом из Мали, а мама — русская. То, что у девочки почти африканская внешность, в общем-то никогда не создавало ей проблем. Например, во дворе Лилиан гуляла всегда сама, а родители просто время от времени поглядывали на ребенка через окно.

В тот вечер отчим девочки заметил, что та попрощалась с подружками и направилась к парадной. Он ждал звонка в дверь, но звонка все не было. Заволновавшись, он открыл дверь и спустился на пару лестничных пролетов. Лилиан ничком лежала на ступенях, а вокруг расползалось пятно крови.

Ясно, что это была открыточка лично ментам. Те, кого вы ищите, все еще здесь. Невзирая ни на что, мы продолжаем свое дело, а как там дела у вас? Как позже установит следствие, девочку караулили. Те, кто на нее напал, сидели неподалеку на скамейке и ждали, пока она догуляет. Когда Лилиан зашла в парадную, следом за ней зашли двое молодых людей.

«А ты не знаешь, где живет Вася?» — спросил один.

Лилиан не поняла вопроса, задрала голову — и получила удар стамеской в открывшуюся шею. А потом еще один… вернее, не один, а еще три… плюс один в висок. Фоторобот преступников составить так и не удалось. В материалах дела дальше они фигурировали как «неустановленные лица приблизительно двадцати или двадцати двух лет».

И все-таки сказать, что у следствия не было совсем никаких ниточек, тоже нельзя. Информацию собирали, проверяли и перепроверяли. Сотни сотрудников на протяжении очень долгого времени анализировали тысячи сводок. Беседовали с десятками информаторов. Составляли сотни рапортов и отчетов.

Этой части работы никогда не бывает видно. О ней вообще мало кто догадывается. Но только она рано или поздно и дает результаты.

В этой истории результаты тоже начали понемногу появляться. Очень медленно… гораздо медленнее, чем всем бы хотелось… но все-таки начали.

Рассказывает оперативник 18-го («экстремистского») отдела УБОП:

Мне звонят и спрашивают: знаешь вот таких ребят? И называют две фамилии. Я говорю: одного вроде бы нет, а вот второго я пытался приземлить, когда скины пихали двух чурок под поезд в Александровке. А что?

— Ты не поверишь. Их вместе с Кислым чисто случайно тормознула патрульно-постовая служба. Просто внешний вид ребят не понравился и решили проверить документы. Кислый съебался, ушел через дворы, а этих двух взяли.

— И что?

— С собой у ребят был пистолет «ТТ». Патрон в стволе и, как утверждают, их повязали в момент, когда пацаны шли грабить почтовое отделение. Причем до этого они уже успели ограбить одно фотоателье и три почты.

— Как это «три почты»?!

— А вот так. Приезжай, сам все увидишь.

Вся эта история продолжалась уже несколько лет. Когда оперативники только начинали заниматься скинхедами, то почти ничего о них не знали. Но время шло, они учились на своих ошибках. А эти ребята — на своих.