Ольга Тогоева - Дела плоти. Интимная жизнь людей Средневековья в пространстве судебной полемики

Возвращаясь к Западной Европе, напомню, что здесь не была забыта и византийская традиция, согласно которой человек, запятнавший себя политической изменой, также вполне мог оказаться усаженным на осла. Например, в итальянском декрете, датируемом 1131 г., о подобных преступлениях говорилось прямо:

Пусть о том, кто предаст своих союзников, не останется памяти, но пусть он сядет задом наперед на осла и возьмет его хвост в руки [313] Mellinkoff R. Op. cit. P. 156. .

Близкий вариант ритуала, по всей видимости, принятый в Англии XIII в., описывался в «Ле о Хавелоке Датчанине». Речь в нем шла, в частности, о Годаре и Годрихе, наказанных за измену весьма схожим образом. Годара, связанного по рукам и ногам, избили, а затем усадили на «покрытую коркой парши кобылу, так что его нос утыкался ей в зад» [314] “And keste him on a scabbed mere, I Hise nese went up-to the crise” (The Lay of Havelok the Dane / Ed. by W.W. Skeat. Oxford, 1915. V. 2449–2450). . Годриха же привязали задом наперед к чрезвычайно грязному ослу и «в таком унизительном виде» отправили в Линкольн [315] “And demden, him to binden faste I Vp-on an asse swikthe un-wraste, / Andelong, nouht ouer-thwert, / His nose went unto the stert, / And so [un]-to Lincolne lede, / Shamelike in wicke wede” (Ibid. V. 2820–2825). . «Прогулкой на осле» за предательство в Европе карали еще в XVI в. Например, шведский король Густав Ваза (1496–1560) в 1526 г. наказал подобным образом Педера Суннанвадера и Мастера Кнута. А в 1566 г. его сын, Эрик XIV (1533–1577), посадил на осла Нильса Стире, также заподозрив его в измене [316] Mellinkoff R. Op. cit. P. 159. .

В то же время — и такую практику можно, вероятно, считать определенным «новшеством» по сравнению с более ранним периодом — «прогулка» стала использоваться в качестве наказания для людей церкви — предстоятелей, святых, мучеников или юродивых. Так, в 998 г. по приказу Григория V (970/972-999) похожим образом расправились с антипапой Иоанном XVI: ему отрезали уши, нос и язык, выкололи глаза и провезли на осле в вывернутых наизнанку одеждах, посадив задом наперед [317] Ibid. P. 155. . По сообщению автора жития Джованни Ко-ломбини (1300–1367), этот святой не только сам неоднократно усаживался на осла, но и заставлял это делать своих последователей [318] Иванов C.A. Блаженные похабы. Культурная история юродства. М., 2005. С. 361–362. Об отношениях Коломбини со своими последователями, имитирующих отношения Иисуса Христа и Его апостолов, см.: Gagliardi I. Giovanni Colombini е la “brigata de povari”. Padri spirituali e figlie devote a Siena alla fine del Trecento // Annali dell’Instituto storico italo-germanico in Trento. 1998. T. 24. P. 375–414. . В 1556 г., согласно записям очевидца, еретики, приговоренные к смерти испанской Инквизицией, были доставлены к месту казни следующим образом:

Затем все они оказались схвачены, и каждый был усажен на осла задом наперед, и в таком виде в сопровождении большого числа вооруженных солдат их отвезли на место казни, которое располагалось за городскими воротами и называлось Дель Кампо [319] Baker J.A. Complete History of Inquisition. Westminister, 1736. P. 360. Похожие примеры см. в: Ibid. Р. 397; Зеленина Г.С. Огненный враг марранов. Жизнь и смерть под надзором инквизиции. М.;СПб., 2018. С. 226, 255. .

Эта практика была актуальна для Испании и 100 лет спустя [320] The Ingenious and Diverling Letters of the Lady’s Travels into Spane. L., 1708. P. 219–220. . Любопытно, что, как и в случае с наказанием за адюльтер, «прогулка на осле» в делах о политической или религиозной измене получила распространение не только к западу, но и к востоку от Византии. Например, она упоминалась в «Житии Авраамия Ростовского» (не ранее XV в.): ей подвергся сам преподобный, которого бес, обернувшийся воином, обвинил перед князем в колдовстве:

Князь же великы Володимер разжегся гневомь велиим на преподобнаго, и посла воина люта зело и сверепа по преподобнаго… В то же время преподобному на келейной молитве стоящу после съборнаго пениа, во единой власянице, и не обувен в сандалиа. И прииде в то время злый и сверепый воин, не имый милости о преподобием, не дадяше ни глаголати к себе преподобному, ни ризами облачитися, ни обувениа ногам, тако бо сатана обуя ему сердце. Видя же преподобный вражду вражию, бывшую нань, не убояся, но паче благодаряше Бога о приключившейся нань беде. Възем же его воин, посади его на свой конь за бедры, и женяше к Володимерю. И обрет на ону страну езера селянина, ездяща на пезе ослятице, в руце имы сандалиа женьскаа червлены суть, и въсади преподобнаго на ослятице, и сандалиа въложи на ногу его. И абие постави его пред державою великого князя Владимера во единой власянице, безчествуема, яже на теле ношааше [321] Житие Авраамия Ростовского // Тихомиров М.Н. Описание Тихомировского собрания рукописей. М., 1968. С. 187. Подробнее об этом эпизоде: Юрганов А.Л. Убить беса. Путь от Средневековья к Новому времени. М., 2006. С. 272. .

В правление Ивана Грозного (1530–1584) заподозренные в государственной измене митрополит Филипп (1507–1569) и архиепископ Новгородский Пимен (1571) понесли схожее наказание. Филиппа, лишенного сана за открытое противостояние Ивану IV и, в частности, за жесткую критику опричнины, выслали в Тверь в разодранных ризах на дровнях, символизировавших путь в загробный мир, — или, если довериться слухам, которые передавал Андрей Курбский, «посадив на вола опоко», т. е. задом наперед. Что же касается Пимена, то его царь обвинил в желании «Новгород и Псков отдати литовскому королю», за что с архиепископа сорвали белый клобук и отправили в Москву, привязав к кобыле, объявленной его «женой», и дав в руки волынку или гусли [322] Подробный анализ этих двух эпизодов см. в: Чумичева О.В. Иконические перформансы Ивана Грозного: трансформация идеи царской власти // Пространственные иконы. Перформативное в Византии и Древней Руси / Ред. — сост. А.М-Лидов. М„2011. С. 508–532, здесь С. 517–518. .

Возможно, впрочем, что обычай катать неугодного политического противника (в том числе, представителя церкви) на осле пришел в русские земли не напрямую из Византии. Вернее, в самой Империи он мог возникнуть не только и не столько под греческим влиянием. Не менее важным представляется существование такого рода наказания в восточной — прежде всего, персидской и арабской — традиции. Не случайно в «Сказках тысячи и одной ночи» рассказывалась история еврея, пытавшегося обратить в свою веру жену-мусульманку и за это наказанного «прогулкой на осле» [323] Споры о датировке и источниках «Сказок тысячи и одной ночи» ведутся до сих пор. Возникновение их прототипа относят как к эпохе Ахеменидов (УІ-ІУ вв. до н. э.), так и ко времени Аршакидов (III в. до н. э.). Перевод на арабский был выполнен при Аббасидах (750-1258). Тем не менее, восточного влияния на возникновение византийского обычая «прогулки на осле» исключать не стоит. :

И с еврея сняли его шелковую одежду и надели на него волосяную одежду Зейн-аль-Мавасиф, и его кинули на землю, выщипали ему бороду и больно побили его по лицу сандалиями, а потом его посадили на осла, лицом к заду, и вложили хвост осла ему в руки, и его возили вокруг города, пока не обошли с ним весь город. А потом с ним вернулись к кади, и он был в великом унижении, и четверо кадиев присудили его к отсечению рук и ног и распятию [324] Рассказ о Масруре и Зейн-аль-Мавасиф (ночи 858–863) / Пер. М.А. Салье // Избранные сказки, рассказы и повести из «Тысячи и одной ночи». М., 1986. .