Ольга Тогоева - Дела плоти. Интимная жизнь людей Средневековья в пространстве судебной полемики

Тем не менее, свидетельств «обратной» ситуации, когда преступника-мужчину спасала от смерти какая-нибудь сердобольная особа, в нашем распоряжении оказывается достаточно много. Данная традиция, насколько можно судить, была широко распространена практически по всей Европе. Во Франции «свадьбы под виселицей» часто происходили в районах к северу от Луары, а также в южных и западных областях королевства [366] Использованию обычая «свадьбы под виселицей» во Франции эпохи Средневековья и Нового времени посвящено всего два современных исследования: Le-mercier P. Une curiosité judiciaire au Moyen Âge: la grâce par mariage subséquent H RHDFE. 1955. 4 série. 33 année. № 1. P. 464–474; Hoareau-Dodinau J. Op. cit. . Не случайно в 1510 г. адвокат осужденного за убийство Пьера Момарша, казнь которого, тем не менее, была отложена по просьбе девушки, пожелавшей выйти за него замуж, в своей речи указывал на бытование этого обычая не только в парижском регионе, но также в «Сентонже, Невере, Молене и других местах» [367] “L’ancien coustume du pays de laquelle souvent a esté usé audit Xaintoins, a Nevers, a Molin et en autres lieux” (ANF. X 2a 67, s.p., juin 1510). Упоминание «свадьбы под виселицей» в уголовном регистре Парижского парламента объяснялось тем, что дело Пьера Монмарша рассматривалось здесь повторно: родственники убитого им человека не пожелали мириться с тем, что преступника оставили в живых, и подали апелляцию в центральный королевский суд страны. . Одним из последних упоминаний о существовании данной традиции во Франции следует, вероятно, признать эпизод из романа «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго (1831 г.):

Несчастная жертва переживала ужасные мгновения, пока Клопен спокойно подталкивал ногою в огонь несколько еще не успевших загореться прутьев виноградной лозы… Но вдруг он остановился, точно осененный какой-то неожиданной мыслью.

— Постойте! — воскликнул он. — Чуть не забыл!.. По нашему обычаю, прежде чем повесить человека, мы спрашиваем, не найдется ли женщины, которая захочет его взять. Ну, дружище, это твоя последняя надежда. Тебе придется выбрать между потаскушкой и веревкой [368] Гюго В. Собор Парижской Богоматери / Пер. с фр. Н. Коган. М., 1959. С. 95. .

Как мы помним, Пьера Гренгуара, приговоренного к повешению судом Королевства Бродяг, спасала от смерти цыганка Эсмеральда, соглашаясь выйти за него замуж:

Она приблизилась к осужденному своей легкой поступью… Гренгуар был ни жив ни мертв. Она с минуту молча глядела на него.

— Вы хотите повесить этого человека? — с важностью обратилась она к Клопену.

— Да, сестра, — ответил король Алтынный, — разве только ты не захочешь взять его в мужья.

Она сделала свою очаровательную гримаску.

— Я беру его, — сказала она [369] Там же. С. 97. .

Тот же самый обычай — с некоторыми вариациями — прослеживался и на территориях, расположенных восточнее Франции. Так, согласно чешскому праву XIV в., человека, осужденного на смерть, могла спасти его собственная жена, обняв его или покрыв платьем [370] Бурба Д. Накинуть платок и выйти замуж: Дело из Вильнюса 1769 г. // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории — 2014–2016 / Под ред. 0.14. Тогоевой и И.Н. Данилевского. Вып. 11. М., 2016. С. 270–284, здесь С. 272. . «Свадьбы» были также распространены в Испании, откуда, вероятно, оказались восприняты во Фландрии, однако здесь подобные действия дозволялись не замужним дамам или невинным девушкам, но только проституткам [371] Неппе A. Histoire de la Belgique sous le règne de Charles-Quint. Bruxelles; P., 1865. T. 4. P. 198–226, особенно P. 211–213; Grimm J. Deutsche Rechtalterümer. Leipzig, 1899; Brandt de Galametz (M. le comte de). Les fiancées volontaires et l’asile dans le mariage H Bulletin de la Société d’émulation d’Abbeville. 1904. P. 188–199. . Вплоть до XVII в. применение на практике данной традиции регулярно фиксировалось в Германии, а в Швейцарии последнее подобное решение было, насколько известно исследователям, вынесено в 1725 г. [372] Бурба Д. Указ. соч. С. 273–274. Этот же обычай соблюдался в Польше и в Речи Посполитой на протяжении XVI–XIX вв. и даже в начале XX в. [373] Тем не менее, в романе Генрика Сенкевича «Крестоносцы», впервые опубликованном в 1897–1900 гг. и вызвавшем, в частности, рост интереса польских истЬриков к обычаю «свадьбы под виселицей», главная героиня, шляхтянка Дануся, отнюдь не являлась девицей легкого поведения. Однако, именно она спасала своего возлюбленного, Збышка из Богданца, от смерти, набросив на него накидку и изъявив желание стать его женой. То же касалось и территории современной Украины (Малороссии) в XVII–XX вв. [374] Левицкий О. Обычай помилования преступника, избранного девушкой в мужья (Страничка из истории обычного права в Малороссии) // Киевская старина. 1905. Т. 88. С. 89–97. Любопытный сравнительный материал предоставляют также источники западноевропейского и славянского «удалого» (разбойничьего и тюремного) фольклора [375] Алпатов С.В. Мотив виселица-свадьба в контексте научной методологии П.Г. Богатырева и О.М. Фрейденберг // Функционально-структуральный метод П.Г. Богатырева в современных исследованиях фольклора. Сборник статей и материалов. М., 2015. С. 70–77; Он же. «Виселица или свадьба». От казуса обычного права к фольклорному топосу // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2017. Т. 69 (3). С. 8–10. .

Происхождение «свадьбы под виселицей» остается, тем не менее, спорным. В историографии на сегодняшний день существует сразу несколько гипотез о ее зарождении. Первая из них пыталась связать возникновение данной традиции с влиянием германского обычая заключать брак между насильником и его жертвой — при условии, что родственники пострадавшей давали на это согласие [376] См., к примеру: Lemercier P. Ор. cit. Р. 471; GiryA. Les établissements de Rouen. Etudes sur l’histoire des institutions municipales de Rouen, Falaise, Pont-Audemer, Verneuil, La Rochelle, Saintes, Oleron, Bayonne, Tours, Niort, Cognac, Saint-Jean d’Angély, Angoulême, Poitiers. P., 1883. T. 1. P. 174. . Действительно, мы находим описания подобной практики в ряде сохранившихся до наших дней юридических памятников эпохи раннего Средневековья. Насколько можно судить, наиболее раннее из них и, пожалуй, самое любопытное происходило из «Рипуарской правды» (Lex Ribuaria), датирующейся VI–VIII вв.:

Если раб соблазнит свободную рипуарку, и ее родители захотят воспротивиться [этому союзу], будут предложены ей королем или графом меч и прялка. Если она выберет меч, раба убьют. Если же выберет веретено, то [сама] станет рабыней [377] “Quod si ingenua Ribuaria servum Ribuarium secuta fuerit et parentes eius hoc re-fragare voluerint, offeratur ei a rege seu a comité spada et cunucula. Quod si spad-am acciperit, servum interficiat. Sin autem cunuculam, in servitio perseveret” (Lex Ribuaria / Hrsg, von F. Beyerle, R. Buchner H MGH. LL nat. Germ. Bd. 3 (2). Hannover, 1954. S. 113). Ta же самая норма упоминалась в пенитенциалии св. Колом-бана (кон. VI в.) — сборнике церковных тарифицированных наказаний, полагавшихся за те или иные грехи. В частности, лишение девушки невинности здесь предлагалось компенсировать женитьбой на ней ее обидчика, если он являлся холостяком, с согласия родителей потерпевшей: “Si autem uxorem non habuit, sed virgo virgini conjunctus est, si volunt parentes ejus, ipsa sit uxor ejus” (Poenitentiale Columbani H Die Bussordnungen der abendländischen Kirche / Hrsg, von F.W.H. Wasserschieben. Halle, 1851. S. 353–360, здесь S. 357). .