Валерий Попов - Культовый Питер

Потом Олег выпустил еще несколько замечательных, ярких книг с красивыми иллюстрациями влюбленных в него талантливых художников — и рано умер, так и не сумев убежать от себя.

Перед академией, на спуске к Неве, застыли два огромных, загадочных сфинкса. Они были найдены при раскопках великих «стовратных» Фив и с одобрения Николая I привезены сюда путешественником Муравьевым. Несколько тысячелетий они стояли над Нилом, теперь их мудрый взгляд устремлен вдоль Невы. Далее виден за деревьями сквера обелиск «Румянцева победам». И за уходящей в глубь острова Первой линией начинается самый главный «фасад» Васильевского острова, парад самых знаменитых домов Петербурга, заповедник архитектуры далекого XVIII века под открытым небом. Грузный, с маленькими оконцами (больших стекол тогда не умели еще делать), желтый дворец Меншикова, всесильного и жадного фаворита Петра. Эти окна видели еще Меншикова и самого Петра, перед этими окнами проходил XVIII век! Дворец был самым большим и роскошным в городе, больше скромного домика Петра, и царь все собрания и ассамблеи проводил здесь. «Эка Данилыч гуляет!» — не без одобрения говорил Петр. Здесь появилась первая в Петербурге роскошь: штофные и гобеленовые обои, венецианские зеркала в золоченых рамах, хрустальные люстры, столы и стулья на гнутых золоченых ножках. Когда Петр яростно и не без оснований винил Данилыча в казнокрадстве, вся роскошь словно по мановению волшебной палочки из дворца исчезала. Петр, придя в гости, хмурился. Как-то все это было уж чересчур. И гениальный Меншиков, уловив, что чувствует его любимый «мин херц», возвращал всю роскошь обратно.

После смерти Петра попавший в опалу Меншиков уехал отсюда в ссылку, из которой не вернулся.

Дальше стоит огромное бело-красное, вытянутое не вдоль Невы, а уходящее от нее здание двенадцати правительственных учреждений, или Коллегий, как называли их тогда, выстроенное Трезини, одним из первых петербургских архитекторов, в 1730 году. Сейчас здесь университет и по самому длинному и широкому в Питере коридору мчатся юные гении всех наук, под присмотром гениев прошлых столетий, застывших на портретах и в бронзе. Новым гениям есть куда податься: следующее за университетом здание — построенная великим Кваренги в классическом стиле, с торжественными колоннами Академия наук. Дальше идет древняя, в стиле барокко, Кунсткамера с башней, построенная архитектором Матернови еще при Петре для собрания диковин, за ней плавно закругляется к площади бывший морской пакгауз — склад, где сейчас живет Зоологический музей и где можно увидеть скелеты доисторических тварей.

А на другой стороне Невы, отражаясь в воде, поднимается Адмиралтейство с золотым корабликом на шпиле. С Адмиралтейства, строившего корабли, начинался город. Когда-то от Адмиралтейства к Неве были вырыты каналы, по которым выстроенные корабли шли в Неву. Сейчас корабли тут больше не строят и каналы зарыты. От воды поднимаются широкие гранитные ступени с бронзовыми львами по краям. На этих ступенях всегда, особенно в белые ночи, полно людей, шумные компании и тихие парочки. Постоять или посидеть на этих ступенях и полюбоваться открывающейся перед глазами красотой — большое счастье. Невзгоды как-то тут растворяются, дух взлетает и парит.

Проплываем под широкой гулкой крышей — Дворцовым мостом. Слева плавно поднимается стрелка Васильевского острова. Здесь когда-то был главный морской порт, и сооружения над водой напоминают об этом. Высокие ростральные колонны построены в виде морских маяков с огнем на вершине. Их украшают ростры, носы кораблей, а также фигуры — символы главных рек, соединяющих Петербург с обширными пространствами Севера — Невы, Волги, Днепра и Волхова, а через них — с морями и океанами. До сих пор на гербе Петербурга скрещенные морской и речной якорь. За ростральными колоннами колоннада Биржи, построенной Тома де Томоном для торговли товаром, приплывшим сюда по воде. Биржа построена архитектором в стиле знаменитого классического храма в Пестуме и служит главным украшением стрелки. Сейчас в ней пребывает Военно-Морской музей. Помню, с каким упоением в детстве я вникал здесь в затейливую оснастку парусных судов, ощущал грозную тяжесть ядер, глубинных бомб и торпед. Сбоку от Биржи виден купол бывшей Таможни, построенный архитектором Лукини. Сейчас там учреждение не менее важное — Институт русской литературы, где изучают современную литературу и где хранятся рукописи и личные вещи Пушкина, Лермонтова, Толстого, Некрасова и многих других, составивших славу нашей нации.

Огибаем гранитный спуск к Неве, где всегда почти видны белые платья невест и черные костюмы женихов, приезжающих в это ритуальное место. И выплываем на самое широкое и самое прекрасное место в нашем городе. Похожее на греческий храм здание Биржи, высокие «маяки» ростральных колонн. Здесь Нева разделяется на два рукава — Малую и Большую Неву. На месте разделения стоит «спаренный буй», всегда сильно качающийся, означающий «свальное течение», и тут надо держать штурвал крепко. В этом бурном месте катер мотало довольно сильно. Помню, как золотая, просвеченная солнцем волна ударила в грудь нашего рулевого, стоявшего за штурвалом на корме, и у него на мгновение выросли за спиной золотые крылья, как у ангела на шпиле.

Здесь «Васильевский парад» кончается, и дальше открывается простор Невы, ставшей после стрелки гораздо шире.

Но жалко уплывать от Васильевского, увидев только его фасад, не сойдя на берег и не погуляв по его «линиям». Эта часть Петербурга, задуманная Петром как центр Новой Венеции, должна была стоять на берегу вырытых каналов, продольных и поперечных. Леблон, один из первых придворных архитекторов, нарисовал такой план, и, подчиняясь железной воле Петра, эти каналы рыли. Но не всегда русская нерадивость так уж нелепа. Порой в ней проявляется здравый смысл. Зачем плавать, если можно ходить пешком? Эти маленькие, уютные домики располагают к хождению друг к другу в гости.

В тихом Тучковом переулке в маленьком домике жила юная Ахматова с мужем Гумилевым, который Ахматова ласково называла «Тучка». Здесь у них родился сын Лев.

Здесь непарадная часть Петербурга, стоят в основном маленькие ампирные домики шириной в шесть окон. Но какие люди тут жили! Строили Петербург помпезный — а сами скромно жили здесь.