Владимир Михайлюк - Пермская шкатулка

Опала все-таки последовала. Смещенный с должности астраханского губернатора, В. Н. Татищев доживал свой век в подмосковной деревне Болдино, где у дверей его дома несли караул солдаты сенатской роты, а он продолжал трудиться над своей семитомной «Историей Российской».

Печально семейное предание о его последних днях. Предчувствуя близость смерти, Татищев взял слуг, поехал на кладбинхе и указал место, где вырыть ему могилу. Дома его ждал курьер от императрицы Елизаветы. Он сообщил Татищеву, что тот полностью оправдан и награжден орденом Александра Невского. Гордый старик орден вернул обратно, а на другой день — 15 мая 1750 года — простился с родными и скончался.

Чувство истории вмещает в себя нечто большее, нежели любовь к старине, — это чувство нашей общности с теми, кто прошел по земле раньше нас, кто пройдет после нас.

19 апреля 1886 года на торжественном собрании в Казанском университете в честь 200-летия со дня рождения В. Н. Татищева профессор университета, историк Д. А. Корсаков сказал о Татищеве:

«Наряду с Петром Великим и Ломоносовым он является в числе первоначальных зодчих русской науки.

Математик, естествоиспытатель, горный инженер, географ, этнограф, историк и археолог, лингвист, ученый юрист, политик, публицист и, вместе с тем, просвещенный практический деятель и талантливый администратор, Татищев по своему обширному уму и многогранной деятельности смело может быть поставлен рядом с Петром Великим. Татищев точно так же, как и первый русский император…был вечный работник.

… Татищев типический представитель новых русских людей, созданных реформою Петра Великого, один из лучших «птенцов» первого императора. Практичность во всем, и в делах, и в воззрениях, полное отсутствие идеализма, мечтательности и глубокое понимание сущности вещей, находчивость, умение всегда ко всему приноровиться, необыкновенно здравое и четкое суждение обо всем, и тонкая здравая логика — вот отличительные черты интеллектуального и нравственного образа Татищева».

Андрей Никифорович

Воронихин

(1759–1814)

Видный русский архитектор, уроженец Пермского края. Автор проекта величественного Казанского собора, положившего начало городскому ансамблю на Невском проспекте в Петербурге. Кроме него он построил Горный институт, терапевтические клиники Медико-хирургической академии, колоннады, фонтаны и павильоны в Петергофе и Павловске, дворцы в Гатчине и Стрельне.

Наиболее значимыми из задуманных Воронихиным, но не воплощенных замыслов были его проекты по возведению Исаакиевского собора в Петербурге и храма Христа Спасителя в Москве. Чертежи проекта одного из вариантов храма Христа Спасителя сохранились полностью, и это вселяет надежду, что, может быть, когда-нибудь благоразумные потомки воздвигнут такой храм на родине архитектора, выходца из крепостных, добившегося всемирного признания.

АКАДЕМИК ПЕРСПЕКТИВНОЙ ЖИВОПИСИ

…Воспитывался вместе с сыном еще один мальчик, Андрей Воронихин, мальчик строгий, молчаливый… Старик Строганов сказал Ромму, что он предназначил ему строить дома, потому что, кроме Растрелли, он в Петербурге по вкусу строителей домов не встречал.

Юрий Тынянов

В 1772 году в иконописную мастерскую Пыскорского монастыря прибыли два ученика. При них было письмо на имя управляющего одной из контор Строганова. Крепостной живописец Гаврила Юшков, державший иконописные мастерские, писал: «Согласно распоряжению Его сиятельства графа, препровождаю на Ваше благоусмотрение двоих наилучших наших мастерских учеников — Карташева Павла и Воронина Андрея. Особливо сей последний имеет пристрастие к архитектурному делу. Оба они пишут изрядно…Андрей Воронин при

брал с собой слепок нашего Ильинского храма. Оный слепок из смеси назьму коровьего да сеяной глины, купола позолотил, а прочее повалил белилами. С натурою вышло то дивно. Но мыслю — довезет ли в Усолье без лому».

В биографии А. Н. Воронихина существует путаница с годом и местом рождения, а также с фамилией. Сам Андрей Никифорович в прон]ении С.-Петербургской духовной консистории о женитьбе пишет, что он родился в городе Перми в 1760 году («Исторический вестник»,

1885 г., № 4).

Во-первых, города Перми в 1760 году еще не было, а было горное поселение Егошиха. Во-вторых, это противоречит ревизской сказке, напечатанной в «Русской старине» за октябрь 1884 года, где А. Н. Во- ронихин числился в ревизских душах по Новому Усолью. Внучатый племянник архитектора Н. В. Воронихин в декабре 1884 года обратился в Пермскую консисторию с просьбой провести по метрическим книгам расследование о рождении строителя Казанского собора и получил справку следующего содержания: «В метрике села Нового Усолья соборной Спасской церкви, Соликамского уезда за тысяча семьсот пятьдесят девятый (1759) год в первой части о родившихся под № 41 значится октября семнадцатого дня у Никифора Степанова Воронина родился сын Андрей».

Здесь нас опять смущает фамилия — Воронин вместо Воронихин, но, возможно, это просто описка, а может быть, слог «хи» для пущего благозвучия был вставлен в фамилию позже — и такое могло случиться. Во всяком случае, в старых и новых словарях и справочниках, как и в некрологе, местом рождения Андрея Воронихина значится Новое Усолье. И если в церковной метрике описка, то она перекочевала и в письмо Гаврилы Юшкова, ибо список учащихся подавался с первичного документа — церковной метрики — и под Андреем Ворониным подразумевался Андрей Воронихин. А для нас важно только то, что он подписывался всегда фамилией Воронихин и уже в 13 лет проявил склонность к архитектуре. И тогда становится ясным, почему граф А. С. Строганов, обративший внимание на талантливого крепостного мальчика, даже будучи в Париже вспомнил о нем и дал распоряжение отправить его в Москву, на учебу к архитекторам Баженову и Казакову.

В архиве Троице-Сергиевой лавры есть интересный документ той поры — поданное в 1778 году заявление Андрея и Ильи Воронихиных с предложением расписать сени трапезной монастыря. Удалось ли им

выполнить задуманное — это еще предстоит выяснить. Брат Илья был старше Андрея на два года и поехал с ним в Москву, чтобы научиться рисованию, но только ему это не удалось. Известно, что один из сыновей Ильи Воронихина, поступая в Академию художеств, значился сыном придворного лакея. Алексей Ильич Воронихин, скульптор, служил модельмейстером при императорском фарфоровом заводе, а Николай Ильич стал рязанским губернским архитектором. Оба они учились в Академии художеств, Алексей Ильич даже жил у дяди. Николай Ильич за проект великолепного гостиного двора был произведен в академики. Но все это случилось позже.