Владимир Шигин - Кронштадт

Экипажу подводной лодки «Волгоград»

Нам под волнами шар земной послушен,
В реакторе беснуется уран.
Уходит от причала наша суша
И курс берет в открытый океан.

Подводников возвышенные лица…
Но где мы, неизвестно матерям.
Мы — часть России, мы несем границу
Страны по океанам и морям.

То солнцем обожжен, то вновь простужен
Над зыбкими волнами горизонт.
Для государства субмарина — суша,
Россия там, где наш подводный флот.

Экипажам атомоходов, погибшим в океане

Акустик различает голоса
Архангелов, а не семей китовых.
Из глубины всплываем в Небеса, —
Апостол Петр готов принять швартовы.
Достоинство и Веру берегли,
А к Господу вели морские мили.
У нас горизонтальные рули
Похожи на расправленные крылья.
Качаемся, как будто на весах,
На облаках — в цене весомость слова.
Наш экипаж зачислят в Небесах
В эскадру адмирала Ушакова.
Нет, кроме нас, в отсеках ни души.
Над перископом белый ангел вьется.
В раю мы будем Родине служить
Под вымпелом святого флотоводца!

Указ или приказ — как вражеский фугас:
Уходит флот ржаветь на мели и глубины.
Я список кораблей прочел десяток раз,
А раньше я не мог прочесть до середины.

Останки кораблей — вдоль русских берегов,
Но сраму ни они, ни моряки не ймут.
Все тайные враги… а явных нет врагов,
И гибнут корабли трагичней, чем в Цусиму.

Заморские моря грустят без наших рей,
Но флаги на морях не нашего пошива.
О флотские сыны — романтики морей!
Здесь правит не любовь, а зависть и нажива.

* * *
Омыла нерпа в море ласты
Семидесятой широтой.
Цистерны главного балласта
Пустили воду на постой.

В центральном свято, словно в храме,
Лениво вертятся рули.
Декоративными цветами
Табло в отсеках зацвели.

Наш мир безмолвием озвучен.
Спит черным космосом вода.
И астероидного тучей
Плывут над нами глыбы льда.

В отсеках — день, в подлодке — лето.
Моря — начало всех начал,
Но, как замерзшая планета,
Нас встретит холодом причал.

НАШ КОРАБЛЬ
Россия, не зная курса,
Плывет себе наугад.
Как первый отсек — от «Курска»,
Оторван Калининград.

Не просвещен, не обучен
Вовремя наш экипаж.
И по борьбе за живучесть
Не проведен инструктаж.

Гибнем в подъездах и в штреках —
Страшен кровавый след.
Но «Осмотреться в отсеках!»
Сверху команды нет.

Взрывчатка, ножи и пули —
Топит Россию братва.
Словно винты, погнулись
Курильские острова.

Словно власть, красной стала заря,
Впереди ночь для вас, офицеры.
За бортами чужие моря —
Ни царя, ни России, ни веры.

Потеряли друзей и невест —
Русский дух потерпел катастрофу.
…И на флаге Андреевский крест
Флот в Бизерту нес, как на Голгофу.

***
Листва дурманит запахом земли,
Лишайник растекается на стенах.
Архангелами в небе журавли
Трубят о предстоящих переменах.

Тревожит сердце облачная рябь —
Печаль о невозвратном и любимом.
Как сигареты, раскурил сентябрь
Березы, наслаждаясь желтым дымом.

Слепым дождем прибило в парке пыль,
Колышутся аллеи в дымке зыбкой.
Парит над Петропавловкою шпиль —
Божественный смычок над красной скрипкой.

И отраженья кораблей царя
Хранит Нева, прижавшись к парапетам.
Намыло листьев, словно янтаря,
На влажных берегах балтийским ветром.

Перемешалось все: и цвет, и звук,
И бесконечной кажется прогулка.
Осенне-золотистый Петербург
Поет, как музыкальная шкатулка.

***
Шелестел деньгами и бумагами,
Строил, разрушал, окопы рыл.
Под двумя Андреевскими флагами
Век двадцатый в прошлое уплыл.

Век — за горизонтом. Лаком книжности
Паруса покрылись. Зыбь в морях.
Времена не терпят неподвижности,
Их не удержать на якорях.

***
Болезнь крадется поступью крысиной,
Глотать лекарство — муторный обряд.
Когда болею, тянутся резиной
Дни, а здоров — стремительно летят.
Года, что прожил, собираю в стаю —
Для них болезнь как баба на возу! —
Когда они летят — и сам летаю,
Когда они ползут — и сам ползу.

Когда болел, мне не пилось, не елось.
Зияла белой пропастью кровать.
Хотелось умереть… Но не хотелось
Мучительно и долго умирать.
А выздоровел — плакалось и пелось.
Парила белым облаком кровать.
Хотелось жить… Но вовсе не хотелось
Мучительно и долго выживать.

Конец походу — рюмки всклень полны.
В квартирах наших — жены, а не вдовы:
Вернулись все — ни мертвых, ни больных!
И флаг трепещет, и скрипят швартовы.