Владимир Шигин - Кронштадт

А. И. Махновский — главный хирург Западного военного округа, подполковник медицинской службы

Николай Гумилев родился в дворянской семье кронштадтского корабельного врача Степана Яковлевича Гумилева. Степан Яковлевич, еще двадцатилетним, не завершив обучения в Рязанской Духовной семинарии, поступил на медицинский факультет Московского университета. Семья Гумилевых была небогата, но блестящая учеба дала ему возможность бесплатного обучения и стипендию. Более того, все годы учебы он помогал, после смерти отца, своей матери деньгами, зарабатывая их репетиторством. По окончании университета Степан Яковлевич был определен на службу врачом во флотский экипаж, базировавшийся в Кронштадте. Впоследствии в том же качестве он работал на фрегате «Пересвет», на кораблях «Император Николай Второй», «Князь Пожарский», «Варяг».

Прослужив на российском военном флоте 26 лет, он в составе военных экспедиций немало путешествовал, был награжден двумя орденами Св. Станислава, орденом Св. Анны и вышел в отставку в 1887 году в чине статского советника.

Мать Николая Гумилева, Анна Ивановна, урожденная Львова (1854—1942), происходила из старинного дворянского рода. В день рождения будущего поэта в Кронштадте бушевал ураган, и повивальная бабка, принимая младенца, предсказала: «Бурная будет у него жизнь». Ребенок, однако, родился болезненным и хилым, врачи, в частности, диагностировали у него «повышенную деятельность мозга». Николай с трудом переносил любой шум и после каждой прогулки проваливался в глубокий сон. Эти симптомы исчезли лишь в 15 лет. И все же, несмотря на нездоровье, еще с пяти лет мальчик пристрастился к чтению, более того, по свидетельству Анны Ахматовой, уже в шесть лет написал свое первое четверостишие о прекрасной Ниагаре.

В Царскосельскую гимназию он поступил осенью 1894 года, однако, проучившись лишь несколько месяцев, из-за болезни перешел на домашнее обучение.

Осенью 1895 года Гумилевы переехали из Царского села в Петербург, сняв квартиру в доме купца Шалина, на углу Дегтярной и 3-й Рождественской улиц, и уже в следующем году Николай стал учиться в гимназии Гуревича. Успехи у него были средними, но гимназия ему нравилась — у Николая была большая коллекция оловянных солдатиков, и он увлек игрой всех гимназистов: они устраивали настоящие сражения. В гимназии мальчишки искали клады, проникали в подвалы, пытаясь найти тайные ходы, зачитывались книгами Майн Рида и Жюля Верна.

Гумилев, прочитав о восстании сипаев в Индии, требовал, чтоб его называли Нэн-Саиб — по имени героя этого мятежа. В комнате у юноши хранились картонные доспехи и оружие, и уже тогда он мог сказать о себе словами из своей будущей книги стихов: «Я конквистадор в панцире железном». И не важно, что его железо было из картона: фантазия преобразует реальность и картонные латы кажутся непробиваемыми.

Первое настоящее путешествие Гумилев совершил в возрасте 12 лет, когда у его старшего брата Дмитрия обнаружился туберкулез и семья переехала на Кавказ, в Тифлис. Здесь же, во время его учебы в 1-й мужской гимназии, состоялась его первая настоящая публикация: в 1902 году в «Тифлисском листке» напечатали стихотворение Гумилева «Я в лес бежал из городов». Он печатался и раньше, писал рассказы для гимназического литературного журнала, но «Тифлисский листок» был уже «взрослой газетой». Вернувшись в Петербург, Гумилев с большим трудом окончил Царскосельскую Николаевскую гимназию, где директором был Иннокентий Анненский, произнесший на предложение об отчислении Гумилева за неуспеваемость: «Все это правда, но ведь он пишет стихи!» Весной 1906 года Николай получил аттестат зрелости за номером 544, в котором единственной пятеркой была отмечена «логика».

За год до окончания гимназии на средства его родителей была издана первая книга его стихов «Путь конквистадоров». Этот сборник удостоил своей отдельной рецензией Брюсов, один из авторитетнейших поэтов того времени. Хотя рецензия и не была хвалебной, мэтр завершил ее словами: «Предположим, что она (книга) только путь нового конквистадора и что его победы и завоевания — впереди», именно после этого между Брюсовым и Гумилевым завязывается переписка. Долгое время Гумилев считал Брюсова своим учителем, брюсовские мотивы прослеживаются во многих его стихах (самый известный из них — «Скрипка», Брюсову и посвященный). Мэтр же долгое время покровительствовал молодому поэту и относился к нему, в отличие от большинства своих учеников, почти по-отечески. По окончании гимназии Гумилев сразу же уехал в Париж. Там, в Сорбонне, он слушал курс лекций по французской литературе, изучал живопись, занимался оккультизмом (потом, правда, признавал, что удачно написанное стихотворение дает тот же трепет, что и сеанс спиритизма). Здесь же он начал издавать литературный журнал «Сириус», в котором дебютировала юная Анна Ахматова. Здесь он познакомился с рядом французских и русских писателей и в процессе интенсивной переписки с Брюсовым был представлен уже знаменитым на тот момент поэтам Мережковскому, Гиппиус, Белому, однако все они довольно небрежно отнеслись к молодому таланту.

Характерно, что чуть позже, в 1908 году, поэт анонимно послал им на оценку свое стихотворение «Андрогин», получившее их крайне благосклонный отзыв, выразившийся также в их желании лично познакомиться с автором. А пока в Сорбонне он познакомился с молодой поэтессой Елизаветой Дмитриевой, через несколько лет сыгравшей роковую роль в судьбе поэта… Однако на тот момент сердце мужающего конкистадора было занято юной Анной Горенко (будущей Ахматовой), с которой он познакомился еще в свои 17 лет — а ей тогда было 14. Уже в первом сборнике его поэзии, вышедшем в 1905 году, есть несколько стихотворений, посвященных Горенко. Он не однажды делал ей предложение, но неизменно получал отказ. В Париже Гумилев тосковал по ней, пытался покончить с собой — принял яд и пошел умирать в Булонский лес, где его, спящего, и нашли на следующий день.