Владимир Коновалов - Схватка у Черного Моря

На заводе пользовались влиянием меньшевики и эсеры. Часть кадровых и особенно сезонных рабочих и служащих находилась в плену соглашательской идеологии.

Еще до прихода белогвардейцев в Одессу меньшевикам удалось провести митинги в заводоуправлении и в отдельных цехах, на которых высказывались антисоветские взгляды.

Заводская партийная ячейка находилась в сложных условиях: будучи в подполье, она не могла открыто выступать против взглядов и действий соглашателей. Меньшевикам иногда удавалось привлечь на свою сторону и отдельных кадровых рабочих. Так, с помощью соглашателей деникинцам удалось уговорить слесаря Николая Петрова и котельщика Федора Шевченко войти в делегацию для осмотра бывшего помещения ЧК, в котором белогвардейцы демонстрировали мнимые «зверства» большевиков.

Примечательно, что оба «делегата» с треском провалились на собрании рабочих завода, где они сообщили о всем виденном в здании ЧК.

— Чем вы можете доказать, что в здании ЧК находились расстрелянные рабочие и крестьяне?— спросили

у Петрова и Шевченко.

— Вот видите этот мундштучок, простой, кто с него курил? Я нашел его в кармане расстрелянного,— отвечал Шевченко.

— А вот видите крестик? Я его снял с трупа крестьянина,— отвечал Петров.

— А не мог кто-нибудь вложить мундштук в карман расстрелянного и повесить крестик на труп!— спросил старший станковой плотничьего цеха Алексей Винниченко.

«Делегаты» ответили:

— Нет, нам сказали, что трупы привезли с крестиком и мундштуком.

— Откуда привезли? Вы же говорили, что эти трупы остались в помещении ЧК после ухода большевиков? — снова спросил Винниченко.

Ответа не последовало — Шевченко и Петров растерялись.

— А как вы установили, что видели трупы расстрелянных именно большевиками? А может, их застрелил кто-нибудь другой? Может, налетчики? — спросил один рабочий, хотя остальные поняли, что он хотел сказать — «не белые ли»?

Петров и Шевченко в один голос заявили:

— Это дело рук ЧК. Нам так сказали.

Все было настолько шито белыми нитками, что рослый котельщик Архип Демянко, стоявший рядом с трибуной, не выдержал и бросил в лицо горе-делегатам:

— Эх, вы! Комиссия! Видно, шо Гапка млинці пекла, бо ворота в тісті. І брехати до діла не вмієте.

Рокот одобрения пронесся по заводской площади. Присутствующие понимали, что все эти «ужасы ЧК» — фальсификация.

О том, как на заводе РОПИТ проходило собрание, написали даже либерально-буржуазные газеты. Они не могли скрыть того, как рабочие встретили деникинскую провокацию. «Одесский листок», журналисты которого немало написали пасквилей на Советскую власть, набрался «смелости» и опубликовал анекдот:

— Слушайте, вы знаете печальную новость?

— Какую?

— Большевики расстреляли Циперовича.

— Да что вы говорите? Боже, какой ужас, какой ужас!

— Слушайте, только вы потише говорите об этом.

— Почему?

— Циперович стоит сзади меня, он еще сам ничего не знает...

На второй день после собрания белогвардейцы арестовали котельщика Демянко. Это был молодой рабочий, недавно появившийся на заводе. На вопросы следователя отвечал с юмором. А все вопросы были одного направления: кто является застрельщиком среди рабочих? Кто читает газету «Одесский коммунист»? О чем толкуют рабочие? Ничего не добившись от Демянко, следователь избил его.

Ропитовцы послали в контрразведку двух рабочих. Их принял капитан Добровольский. Узнав, что они пришли ходатайствовать об освобождении Демянко, Добровольский закричал:

— К стенке всех вас! Кто вам бумагу подписал? Покажу я вам, как делегации посылать... Вы оба арестованы {39} 39 «Одесский коммунист», № 145, декабрь 1919 г. .

Прибыв в Одессу, Деникин пожелал встретиться с рабочими. Одесские власти с ног сбились, но не могли найти подходящего завода. Всюду рабочие враждебно встречали известие о приезде Деникина. Волей-неволей деникинцы снова обратились к меньшевикам на РОПИТ. Офицеры целыми днями сновали по заводу, о чем-то совещались с администрацией. В цехах появились меньшевик Сухов и эсер Кулябко-Корецкий.

Наступил день приезда Деникина на завод. От проходной до места встречи через весь заводской двор шпалерами выстроились офицеры. Генерал с трудом поднялся на трибуну и произнес небольшую речь. После него выступил Николай Петров. Он говорил: «Требовать нам ничего нельзя, все нужно просить. Как сказано в евангелии: стучите и вам отворят, просите и вам дадут». Во время выступления Деникина рабочие стали расходиться. Деникин сразу определил настроение рабочих и тоже поторопился уйти. Уже в гостинице «Лондонская» на банкете Деникин бросил фразу: «Какой-то неприветливый народ, эти одесситы».

Через несколько дней подпольный комитет, обсудив сообщения Смагина и Морозова о положении на заводе, решил разоблачить меньшевиков. Эту задачу комитет возложил на редакцию газеты «Одесский коммунист».

Большевики стали более решительно изобличать сотрудничество меньшевиков с белогвардейцами, показывать, что они, предав интересы рабочих, служат буржуазии. «Языкочесы» (так рабочие называли меньшевиков) прибегли к недозволенным в условиях подполья методам борьбы, угрожая обратиться за помощью к властям, раскрыть большевистскую организацию. В разгар борьбы с меньшевиками контрразведка арестовала группу передовых рабочих завода РОПИТ и в их числе Григория Смагина. Но организация большевиков продолжала работать, у нее был крепкий актив в цехах, а соглашатели не имели уже никакой опоры в рабочем коллективе.

На 2-й Заставе находилось очень важное предприятие — артиллерийские мастерские с артскладом. Работали там в основном демобилизованные, квалифицированные мастеровые. Симпатии их были на стороне большевиков. Среди них имелись и коммунисты. Об этом в конце августа сообщил руководителю одесского подполья Владимиру Логгинову рабочий-слесарь Иван Бровяков, член партии с 1917 года.

В мастерских, или в артдепо, как они тогда назывались, ремонтировались бронепоезда, орудия, пулеметы. В беседе с Бровяковым Логгинов изложил меры по выводу этой боевой техники из строя.

Несколько дней спустя в артдепо стали являться высококвалифицированные токари и слесари с просьбой принять их на работу. Так, в сентябре поступили в артдепо Иван Поздняков («Андрей»), Дмитрий Морозов («Мороз»), Илларион Ильчук («Ларик»), Михаил Скороход, Даниил Инде — все коммунисты, получившие задание Логгинова {40} 40 ООПА, ф. 2, оп. 1, д. 1284, л. 1. . Создав подпольную ячейку, Бровяков установил контакт с рабочими-боротьбистами — Калининым, Огородниковым и Канунниковым. Вместе с ними вокруг большевистской ячейки сгруппировались беспартийные рабочие. Настроение у всех было боевое, рабочие не хотели работать на белогвардейцев. «Одесский коммунист» переходил из рук в руки, все жадно вчитывались в сводки с фронтов.