Владимир Коновалов - Схватка у Черного Моря

Через две недели после отъезда из Брянска Рюмин добрался в Ростов. В ставке он рассказал о разгроме красными «добровольцев» в районе Севска. Рюмин сообщил, что он был вместе с командиром полка Милициным на передовой, неожиданно красные пошли в наступление, командир был взят в плен, а он раненый сумел скрыться. В ставке к Врангелю, командующему «Добровольческой» армией, относились неприязненно. В неудачах, которые в последние дни терпела «Добрармия», обвиняли Врангеля. К сообщению Рюмина здесь отнеслись внимательно, сам он никаких подозрений не вызывал.

Назваться офицером политотдела штаба Добровольческой армии, не будучи им, — слишком большой риск. Но Рюмин знал порядки, существовавшие в деникинских верхах, к тому же командир белого полка был на самом деле пленен Красной Армией 6 ноября в районе Севска. В Ростове Рюмин не стал задерживаться, он попросил направить его в распоряжение генерала Чернавина, которого он лично знал. Чернавин в это время являлся начальником штаба войск Новороссии в г. Одессе. В конце ноября Рюмин прибыл в Одессу, представил в штаб войск предписание за надлежащими подписями следующего содержания:

«Поручик А. С. Рюмин направляется Ставкой главнокомандующего Вооруженными Силами юга России для прохождения дальнейшей службы при штабе III армейского корпуса с зачислением на должность со 2 октября 1919 года (со дня выбытия в командировку из штаба Добровольческой Армии)».

Получив приказ о зачислении в разведывательный отдел штаба и аттестат, Рюмин становится сотрудником разведотдела штаба главнокомандующего «добровольческих» войск области Новороссии.

Элегантный представитель офицерской аристократии, беззаботно прожигающий жизнь и в то же время обладающий глубиной мысли и широким кругозором — таким вошел Рюмин в офицерские круги Одессы. Он быстро сходится с равными себе, проявляет исключительную тактичность к высшему начальству, завоевывает большую популярность в самых разнообразных кругах общества. Штабс-ротмистр Доможиров и штабс-капитан Лелекин из разведывательного отделения, поручик Крылов и надворный советник Линчевский из контрразведывательного пункта становятся его близкими людьми.

Работа в разведке дает в руки Рюмина ценнейшие материалы особой секретности. С некоторых документов он снимает копии или записывает их основное содержание и через доверенное лицо передает подпольщикам. Если контрразведка и государственный розыск намечают предпринять какие-либо меры против большевиков — это становится известным в конторе «Русь». Рюмин не встречается с Лазаревым, его знает Хворостин, но непосредственной с ним связи тоже не имеет. Рюмин осведомлен, что Линчевский за определенные суммы передает секретные сведения большевику-подпольщику Леонтию Масленникову-Лагуткину по кличке «Леня». При встречах с Линчевским за стаканом вина он делится с ним отдельными сведениями секретного характера, а тот потом за деньги сообщает их «Лене».

Ближайшим помощником Рюмина был офицер Сергей Швец. Через него он передавал Хворостину копии шифрограмм и приказов с грифом «совершенно секретно», которые имели важное значение для борьбы с белогвардейцами. Вот некоторые из документов, полученных Хворостиным от Рюмина:

«Севастополь — Ненюкову [29] Деникинский генерал. .

Одесса — Миглевскому [30] Начальник гарнизона Одессы. .

В ближайшее время из Одесского гарнизона будут отправлены на фронт воинские части. Заменить их некем. Прошу прислать в Одессу «Кагул» и другие свободные суда для выполнения задач, стоящих перед отправленными частями.

Генерал-майор Чернавин».

«Штабу войск.

В Одессе сосредоточены части Добровольческой армии с большим числом мобилизованных, вследствие чего отсутствует достаточная дисциплинированность. Прошу постепенно вывести эти части, прислав взамен с большим кадром [31] Имеются в виду части с преобладанием офицеров и казаков, добровольно вступивших в «Добровольческую» армию. .

Начальник гарнизона: подпись».

«В настоящее время перед фронтом Новороссии постепенно отпадают такие противники, как большевики и махновцы. В дальнейшем, по-видимому, придется иметь дело с таким противником, как петлюровцы. Необходимо уже сейчас направлять на фронт соответствующие части, офицеров старого кадра, разъяснительную литературу для командного состава» (выписка из приказа).

«Нач. гарнизона Одессы.

Генералу Слащеву.

Политическая атмосфера на территории, занятой Добрармией, крайне сгущается. Жители, ранее обращавшиеся к нашим частям с жалобами на грабежи и притеснения, чинимые Добрармией, уже не просят помощи, становятся во враждебное отношение к нам. Начинают широко распространяться слухи, что Добрармия ведет войну с населением... Разъяснить всему командному составу, что действовать надлежит только в примирительном тоне, указывая, что мы ведем борьбу лишь с большевиками, заключившими Брестский мир с немцами».

«Продвижением в северном направлении части Добровольческой армии несут большие потери. Боевая сила многих полков до крайности ослаблена. Есть полки, где насчитывается по 150—170 сабель и штыков. Нужны решительные действия для пополнения фронта...» и т. д.

«Из Вознесенска в начале декабря отправляется на фронт 38-й запасной полк. Из трех тысяч солдат две тысячи мобилизованных. Солдаты открыто говорят, что они перейдут на сторону большевиков. Офицеры не проявляют рвения к службе и многие согласны с мнением солдат».

Некоторые из таких сообщений учитывались в работе областного повстанческого штаба, другие пересылались за линию фронта командованию Красной Армии.

Но особенно ценными для партийной организации были сообщения Рюмина о том, что намечали контрразведка и командование государственной стражи против подпольщиков. Вот краткий перечень отдельных сообщений, переданных Рюминым:

«23 ноября будет облава в районе Греческой площади».

«В 8 часов вечера 29 ноября пять групп чинов государственной стражи с участием офицеров контрразведки произведут обыски в типографиях «Одесские новости», «Южный рабочий», «Сын Отечества», «Народное слово» и Кульберга.

«Примерно между 2 и 5 декабря проводится прочистка катакомб в Усатовом. В это же время намечается оцепление и проверка документов в ресторанах и кафе на Екатерининской улице».

«Оцепление и облава на станции Одесса-Главная будет проведена сегодня вечером».

«В поле зрения одесского контрразведывательного пункта попал «Георгий».

После получения каждого такого сообщения партийный комитет принимал экстренные меры. Предупреждались работники, которым угрожала опасность, отменялись те или иные задания, менялись явки.