Владимир Коновалов - Схватка у Черного Моря

На подпольную явку в психиатрической больнице на Слободке явился незнакомый человек, назвавший себя коммунистом из центра. Он знал пароль и отзыв. Между хозяйкой явки, работницей Марусей Белоусовой, и незнакомцем произошел следующий разговор:

— Я привез вам привет.

— Кто его передает? — спросила Белоусова, сознательно изменив отзыв (надо было спросить: «От кого привет?»).

Приезжий сказал, что он не понимает, почему дан неправильный отзыв. После этого Белоусова переспросила:

— От кого привет?

— От вашего брата.

Все было правильно. Белоусова сказала:

— Хорошо, я передам о вашем приезде, зайдите завтра во второй половине дня.

На следующий день приезжего принимал Владимир Ачкасов. Прибывший имел на руках мандат на имя Марковского, подписанный членом Киевского областного комитета партии большевиков. Марковский сообщил сведения о дислокации и числе неприятельских войск в районе Вознесенска и Березовки. Знание пароля и отзыва, точные секретные данные о войсках белогвардейцев подтверждали достоверность мандата. Однако Ачкасов решил проверить. Последовала серия вопросов.

— Вы близко стояли к киевской подпольной организации?

— Кто входит в организацию?

— Где она находится?

— Что ею сделано?

— Какие ее планы на будущее?

— Получила ли она нашу просьбу о присылке работников?

— Видели ли вы посланные нами киевской организации брошюры, изданные Одесским Освагом?

— Как выглядит товарищ Степко, подписавший вам мандат?

— Где он с вами беседовал?

— При даче вам задания в комнате должна была находиться женщина: не помните, какое на ней было пальто и где она сидела — у стола или возле окна?

По тому, как Марковский запинался при ответах, как неожиданный вопрос приводил его в полную растерянность и как он лгал, отвечая на вопросы о присылке работников, о получении брошюр (которых никто не посылал), Ачкасов пришел к выводу: перед ним провокатор.

Для более полного ознакомления с личностью прибывшего у Ачкасова были все основания: еще месяц назад Анатолий Рюмин сообщил, что контрразведывательный пункт Одессы предпринимает новую попытку раскрыть редакцию и типографию «Одесского коммуниста». «Поручик Казимиров прибудет в Одессу с документами на имя советского журналиста с вымышленным именем и попытается войти в подпольную организацию»,— сообщил Рюмин. Подпольщики арестовали Марковского. Он сознался, что его фамилия Казимиров, что имел задание войти в одесскую большевистскую организацию и раскрыть редакцию и типографию подпольной газеты «Одесский коммунист». Провокатора расстреляли.

Основная и важнейшая информация шла от Рюмина. Но были и другие источники. Один чиновник особых поручений при градоначальнике Штемпеле за приличную мзду передавал для «Руси» некоторые важные материалы. Сводки с фронта передавал один работник железнодорожного телеграфа. Важные сообщения получали тоже за плату от делопроизводителя управления государственной стражи.

После полудня 23 августа коммунистическая организация морского района оставила Одессу. С большевиками ушли и многие моряки, покинув суда. Часть коммунистов осталась в городе.

Среди заросших кустарником могил на 3-м христианском кладбище укрылся Борис Гумперт. Подпольщицы Степанида Рудковская и Софья Добровольская поочередно доставляли ему пищу. Кладбищенский сторож заботился о том, чтобы временное пребывание подпольщика в кустарниках было безопасным. Из своего убежища Гумперт поддерживал связь с членами подпольного комитета.

Прошло несколько дней и среди моряков распространились слухи, что Гумперт убит. Шли разговоры, что моряки во главе с казначеем профсоюза работников водного транспорта Николаем Хазановым из морга забрали тело бывшего своего председателя и похоронили на 2-м христианском кладбище.

Комитет признал целесообразным поддерживать слухи о гибели Гумперта. Это облегчало его работу в подполье.

Б. В. Гумперт (Гриб)

Агент «Добровольческой» армии 11 декабря сообщал в штаб Деникина из Константинополя:

«Из русских портов Черного моря за последнее время прибывает в Константинополь нелегальным путем много нежелательных элементов, избегающих визировки документов.

Для этой цели они или записываются в роли судовых команд, или, чаще всего, пользуясь содействием низшего персонала судового экипажа — кочегаров и др. (нередко весьма сочувствующих большевизму), тайно перевозятся в кочегарках, угольных ямах и под котлами. Так, например, на пароходе «Афон», прибывшем 9 декабря 1919 г., из Одессы негласно доставлены 30 человек. Эти пассажиры благополучно постепенно спущены под видом команды на берег, избегнув контроля (судовые команды контролю не подвергаются). По тем же сведениям почти вся команда кочегаров парохода «Афон», за исключением 2—3 человек, заражена большевистскими идеями и явно сочувствует большевикам, относясь отрицательно к начинаниям Добрармии. Нелегальным пассажирам они способствуют совершенно бескорыстно, лишь из чувства солидарности».

В агентурном сообщении в основном правильно характеризовалось настроение экипажей судов, приписанных к одесскому, николаевскому и очаковскому портам Черного моря. К этому времени многие матросы, плававшие на белогвардейских судах, не только сочувственно относились к большевистским идеям, но и являлись прямыми сторонниками Советской власти. На все суда доставлялась большевистская нелегальная газета «Одесский коммунист», почти на каждом пароходе были моряки, готовые по сигналу руководящего центра выполнить любое задание подпольной организации. Таким руководящим центром революционных моряков на Черном море являлся Одесский подпольный морской комитет Коммунистической партии (большевиков) Украины.

В Морской комитет входили боевые коммунисты-моряки, имевшие большой опыт подпольной борьбы. Председатель комитета матрос Гумперт Борис Вячеславович сражался против гайдамаков, возглавлял борьбу революционных моряков в период австро-германской и англо-французской оккупации, участвовал в революционном движении в Бессарабии. Член комитета кочегар Чеснулевич Климент Адамович вступил в партию большевиков в 1906 году. В дни черной реакции перевозил на пароходах из-за границы в Одессу большевистскую литературу, вел борьбу против иностранных интервентов, работал в Севастопольской партийной организации. Перед самым захватом Одессы деникинцами прибыл в Одесский порт и был оставлен на подпольной работе.