Коллектив авторов - Черта (сборник)

Писатель Владимир Короленко, присутствовавший на процессе в качестве корреспондента, описал в своих очерках и его ход, и атмосферу, царившую в городе. Среди его коллег по перу, бросивших вызов государственной машине антисемитизма, в публичных спорах по делу Бейлиса участвовали Максим Горький, Леонид Андреев и десятки других авторов. Напротив, с яростными нападками на еврейство, которое следовало наказать в лице Бейлиса, выступили не менее известные представители российской интеллигенции, такие как религиозный философ и литературный критик Василий Розанов.

Итог судебного процесса зависел от множества факторов, в том числе и от убедительности адвокатов, показавших присяжным, в чем состоит надуманность и абсурдность как уголовных, так и ритуальных обвинений приказчика кирпичного завода. И несмотря на то что под угрозой очевидной несостоятельности обвинения вопрос присяжным был разделен на две части, чтобы затруднить оправдание подсудимого, присяжные четко ответили: «Бейлис невиновен».

Эта история в общественном сознании часто перекликается с другим известным процессом, состоявшимся во Франции, – делом Дрейфуса, также расколовшим страну на противоборствующие общественные лагеря. Французский офицер еврейского происхождения, обвиненный в шпионаже и измене, провел несколько лет на каторге, но был все же затем полностью оправдан, восстановлен в звании и продолжил военную службу, защищая свою родину.

Российский сюжет был иным. Опасаясь антисемитской волны, Менахем Бейлис сразу же после процесса эмигрировал из России. Российское государство, несмотря ни на что, не собиралось признавать своих ошибок и менять политический курс. В частности – по отношению к еврейскому вопросу. Изменить страну мог только коренной переворот. Им и стала Февральская революция.

Гравюра художника XVI века Ганса Леонарда Шауфелейна «Мученичество св. Симона из Трента», иллюстрирующая измышления навета

Шкловский базар. Могилевская губерния. 1884 г.

Титульный лист работы В.И. Даля «Записка о ритуальных убийствах». Издание второе. С-Пб., «Новое время», 1914 г.

Адвокат Оскар Грузенберг, один из защитников Бейлиса

Менахем Бейлис под стражей. 1913 г.

Дело Бейлиса. Титульный лист стенографического отчета. 1913 г.

Погромы – массовые насильственные действия, направленные против какой-либо группы населения по религиозному, национальному или классовому признаку, – во все века сопровождали экономические и социальные конфликты. Как правило, они характеризовались уничтожением собственности, а самые жестокие из них – групповым насилием и убийствами. Страх перед погромами был едва ли не решающей причиной, отправлявшей в эмиграцию большие группы населения. В полной мере это относилось и к еврейским погромам. В России в XIX – начале ХХ века они стали основной формой этнического насилия, в результате чего само слово «погром» вошло в большинство европейских языков.

Закрепленная российским законодательством открытая дискриминация еврейского населения и юдофобская пропаганда на страницах периодической печати вольно или невольно создавали у населения ощущение вседозволенности и безнаказанности при возникновении антиеврейских беспорядков. Но именно это, как ни странно, оборачивалось для властей большой головной болью: после каждой такой вспышки этнического насилия правительство было вынуждено возвращаться к попыткам решения еврейского вопроса, и это требовало от него неизмеримо бóльших усилий, чем проблемы, связанные с любым другим из народов, населявших огромную многонациональную империю.

Первый погром евреев в Российской империи, сведения о котором сохранились, случился в 1821 году в Одессе и произошел не без «зарубежного влияния». Ему предшествовало убийство турками в Стамбуле греческого православного патриарха Григория. Тело священнослужителя привезли хоронить в Одессу. Был пущен слух, будто стамбульскую трагедию спровоцировали евреи, которые якобы подстрекали турок против тамошних местных христиан. Одного непроверяемого «заморского» слуха оказалось достаточно, чтобы похороны патриарха завершились еврейским погромом – к грекам по ходу дела присоединились легкие на подъем русские казаки, а также солдаты.

Еврейские дома были разграблены, синагога – разгромлена. Но, несмотря на силовое давление со стороны греческой общины, роль евреев в городе росла, а вместе с ней росло и социальное напряжение. Бытовые конфликты возникали то в одном, то в другом месте по самым разным поводам, и не только рыночным. Драки случались даже в зале театра, когда евреи не сходились с греками в оценке просмотренного спектакля. Поэтому неудивителен, хотя и малоизвестен, тот факт, что местные греки стали организаторами и следующих по хронологии погромов в России: в 1859 году в Одессе и в 1862 – в Аккермане (ныне Белгород-Днестровский).

Новые силы включились в погромное движение в 70-е годы XIX века. Тогда юг России серьезно пострадал от недорода зерна – основного товарного продукта. Резко упала активность торговых кругов, банки банкротились и закрывались, затих всегда неугомонный одесский порт. Но промышленные предприятия в то же время успешно работали, а основную рабочую силу на них нередко составляли именно евреи (что неудивительно для города, где еврейское население насчитывало треть жителей). Такой экономический дисбаланс послужил базой для формирования взрывной обстановки, которая разрешилась одесским погромом 1871 года.