Лев Фёдоров - От хлора и фосгена до «Новичка». История советского химического оружия

Что касается технической документации для производства зарина, то, как утверждается официально [7], она досталась США, равно как и соответствующие специалисты по химической войне. Кстати, наши военно-химические полковники — авторы этого утверждения [7] — напрасно приписывают армии США еще и захват опытной установки по наработке зарина. Как справедливо отмечает химический генерал Н. С. Антонов [8], досталась она Советскому Союзу, только отгрузили ее из Германии вовсе не в Сталинград, как он полагает, а — повторимся — в столицу Советского Союза Москву, на шоссе Энтузиастов, где энтузиасты химической войны из ГСНИИ-42 (нынешнего ГСНИИОХТа) и попытались вести опытную наработку зарина для нужд советской армии прямо посреди Москвы [428].

Важно, однако, иметь в виду, что советские военно-химические трофеи не исчерпывались заводом в Дихернфурте [428]. Всего Советская армия обнаружила в восточной части Германии четыре специализированных завода по производству ОВ и снаряжению ими химбоеприпасов. И все эти заводы сначала были тщательно обследованы, после чего их оборудование было демонтировано и перевезено в СССР. Оборудование по производству иприта (XX) на химзаводе «Оргацид ГМБХ» в Аммендорфе (мощность — 10,8 тыс. т/год) было изучено бригадой из 10 человек во главе с С. Г. Гуревичем (ГСПИ-3, Москва), после чего оно было переправлено в Сталинград на химзавод № 91. Оборудование строившегося в Фалькенхагене государственного военно-химического завода и арсенала было обследовано командой из пяти человек во главе с Л. З. Соборовским (ГСНИИ-42, Москва). Демонтаж оборудования был закончен в марте 1946 г. силами 20-го отдельного трофейного батальона 69-й армии, после чего оно было перевезено на химзавод № 96 в Дзержинске. Основанием было постановление ГОКО № 9096 от 20 июня 1945 г. А оборудование государственного военно-химического завода (производство жидких и вязких смесей ОВ и снаряжение химбоеприпасов) было из г. Лекнитц перевезено на завод № 102 в Чапаевске. Постановление ГОКО № 9095 от 20 июня 1945 г. о демонтаже этого оборудования было исполнено в августе 1946 г. силами 13-го отдельного батальона химической защиты [781].

Кстати, именно во время той операции по приватизации лакомого военно-химического имущества на просторах Европы Советская армия столкнулась и с токсическими свойствами новых ФОВ. Еще 11 февраля 1945 г. генерал И. Ф. Чухнов докладывал с завода в Дихернфурте о «понижении зрения вследствие сужения зрачков» у химиков-аналитиков. А когда в марте 1945 г. шел демонтаж оборудования этого завода по выпуску табуна и зарина, несколько солдат получили отравление. Обращение с по-немецки чистым оборудованием сопровождалось у них сужением зрачков, которое развивалось в течение 4–5 дней. А один из солдат был поражен столь серьезно, что впал в буйство [428].

Впрочем, трофейная добыча не помогла — не в коня корм. Выпуск зарина и зомана пришлось налаживать в СССР на своем собственном оборудовании, по своей собственной технологии — все немецкое почему-то никак не подходило.

Были у Советской армии и другие трофеи. Как указывают официальные историки, химоружие попадалось ей в разных странах. В частности, только на территории Германии советскими войсками будто бы было найдено 393 436 артхимснарядов различных калибров, 149 485 авиахимбомб, 33 802 химических фугасов и реактивных снарядов, 6854 т ОВ в различных емкостях [32]. Общий вес всего этого богатства (в металле) составил 70,5 тыс. т (американцам и англичанам досталось побольше: соответственно 104,5 и 1267 тыс. т) [648].

Однако сами эти цифры не очень дорого стоят, если учесть, что только в 1947 г. Советская армия затопила в Балтийском море из числа немецких трофеев 415 336 артиллерийских химических снарядов (это из 393 435!), а остальное отправила домой в Советский Союз для дальнейшего прохождения военной службы. Всего же Советская армия затопила в Балтийском море не 70,5 тыс. т доставшегося ей химоружия Германии (в металле), а лишь чуть меньше половины — 34 тыс. т [648]. Таким образом если иметь в виду чистый вес ОВ, то по крайней мере 10 000–13 000 т трофейных ОВ Германии затоплены не были, а закончили свой век на боевой службе в Советском Союзе.

Таким образом, из числа захваченного трофейного химоружия Советским Союзом было затоплено12 035 т ОВ (чистый вес, с учетом металла — 34 тыс. т) [648], в том числе: иприта — 7635 т, адамсита — 1552 т, хлорацетофенона (ХАФ) — 559 т. Итог операции по затоплению обобщен в табл. 32.

Табл. 32. Количество германских отравляющих веществ, затопленных Советским Союзом в 1947 г. в Балтийском море [648]

В заключение следует указать еще на один вид трофеев той войны.

Как уже упоминалось, Советская армия захватила в плен в 1942 г. подполковника Герхарда Вестербурга, который в 1940–1942 гг. служил в Экспериментальном отделе по боевым химическим средствам (Wa Pruf 9) Управления вооружений Главного командования сухопутных сил Германии по линии защиты от химоружия. В июле 1942 г. в должности командира дивизиона 51-го минометного полка он оказался на фронте и в этом качестве был захвачен под Сталинградом в плен [753]. Соответственно, знание о новом секретном ФОВ Германии под названием гелан (Gelan 10) стало достоянием ГВХУ Советской армии, правда, не так быстро. Лишь в марте 1945 г., когда вовсю разворачивалась эпопея с захватом Советской армией завода химоружия в Дихернфурте-на-Одере [428], Г. Вестербург был допрошен, и его показания о военно-химических делах в Германии были доложены лично И. В. Сталину [753]. Впрочем, другой пользы по линии допросов немецких офицеров, похоже, получено не было.

Армии США досталось много больше. В частности, ей достался создатель табуна, зарина и зомана немецкий химик Г. Шрадер, возглавлявший научно-исследовательскую лабораторию концерна «И. Г. Фарбениндустри» (Германия). Неудивительно, что немецкие специалисты во главе со Г. Шрадером оказались в США и активно участвовали в строительстве и пуске завода по производству зарина на арсенале Роки-Маунтин (г. Денвер, штат Колорадо) [8].

А американской разведке, среди прочих, достался полковник германского вермахта Вальтер Хирш (Walter Hirsch), который возглавлял Wa Pruf 9 с 1942 г. [10], был лидером в создании новых средств химического вооружения и, таким образом, был куда более серьезным источником информации о химоружии Германии, чем специалист по химической защите подполковник Г. Вестербург, доставшийся Советской армии. Впрочем, разведке США В. Хирш был интересен не столько этим (она захватила все необходимые ей документы о химоружии Германии и могла все это обобщить сама, чтобы не оказаться в зависимости от пристрастных оценок бывшего противника), сколько как аналитик по смежным вопросам. В 1946–1951 гг. В. Хирш выполнил для армии США подробнейшее обобщение имеющейся информации о советском химоружии — данных немецкой разведки, а также сведений из допросов множества советских граждан, находившихся в немецком плену. Все это было изложено им в виде толстенного тома, который стал документом армии США ( Walter Hirsch. Soviet BW and CW Preparations and Capabilities. US Army Chemical Warfare Service, 1951) и который оказался наиболее серьезным источником информации о советском химоружии. На рубеже 1980–1990 гг. обзор В. Хирша был даже показан университетской профессуре, получившей в связи с началом международного процесса химического разоружения задание подготовить книгу о советском химоружии [34].